Мой культ личности :)
Лягушачья перспектива
«При
низкой точке съемки (фотокамера на груди фотографа или на земле)
получается так называемая «лягушачья перспектива», характеризующаяся
низким горизонтом и увеличенными предметами переднего плана».
(Учебник «Обучение фотоделу»).
Мой друг, известный бард Константин Бельчанский, испытывая острую гонорарную недостаточность, решил подзаработать для одной, тогда еще молодежной газетенки (кажись, «Улица Красная»). Взял и написал на мои стихи около двадцати пародий (некоторые не бог весть какие, но есть и очень даже неплохие; на них я, помню, написал красным карандашом «Одобряю», отчего Константин издал высокомерно-самодовольный хрюк.
Тем временем редактор, как я и предполагал, отказался публиковать пародии по двум причинам: во-первых, он не был знаком с творчеством К. Бельчанского, а во-вторых, не был знаком даже с моим творчеством. Зато он был знаком с логикой и был абсолютно уверен, что весь мир глядит его глазами.
Но позвольте все-таки начать со своих собственноручно написанных пародий. Ну, во-первых, потому, что их мало... а во-вторых, это не важно, что во-вторых.
Есть у меня одна примета...
«Но если снова у опушки
Мне сук осины подмигнет,
Тогда меня великий Пушкин
От мысли черной отпугнет».
(Виталий Серков, «Читаю Пушкина и Фета»)
Есть у меня одна примета,
Когда я вешаться иду,
Так, глядь, из чащи Пушкин с Фетом
Меня пугают на ходу.
Тогда спешу я к речке нашей,
Чтоб утопиться, но Толстой
На берегу рукой мне машет:
"Ан, нет, голубчик мой, постой!"
Тогда бреду я за бутылкой,
Но там Есенин свет-Сергей
Грозит перстом мне и с ухмылкой
Речет:
"Не смей, Серков! Не смей!"
Что делать мне? Спасенья нету.
Вдруг Чернышевский застит путь
И говорит: "Пиши в газету...
Опубликует кто-нибудь".
И. Карасев.
Сатан и Бога
«Ахнешь: Ангелы! –
... ан – черти.
Вздрогнешь: – Боже!
...ан, Сатан».
(Ольга Фокина "Отлучение от рая?")
Вновь я вскинула свой рук:
На меня напала скук.
Как тебя, Сатан, не знаю,
Отлученная от раю,
Перепутала я с Богой
В стихотворе своей немногой.
Думала, что ангелки
Кружат вкруг меня с тоски...
Пригляделась – это ж черт!
Или все наоборот?
Жизнь поэтессы нелегка:
Недалеко и до греха.
И. Карасев.
Уирэбо (Посвящается Ивану Карасеву)
… и в результате может возникнуть взаимное разочарование (например, между Есениным и Наполеоном).
Из «Основы психологии»
Острое ощущение уходящего времени, утраченных возможностей вызывает порою суеверный страх. Итак…
– Первый раз я услышал слово «Лао-Цзы», когда посмотрел фильм режиссера Т., второй раз, когда пересмотрел шедевр режиссера Т., в третий раз я воскликнул: «Да, о! В старине Лао что-то есть».
Он курил, и кольца Карасёва разбивались о мой лоб.
Ночью того же дня я записал в дневнике: «Самое удивительное, он – существует! Нахожусь под влиянием Ивана Карасёва, похоже, попал в его гравитационное поле… Это сингулярность!»
Ивану Карасеву:
Тебя, лихого, молодого,
Ждет радость жизни без конца.
Ты лишь от Выри золотого
Не принимай наш друг, яйца!
Котофония
«Прислушайся к дыханию кота:
В нем вздохи флейт
и выдохи органа...»
(И. Карасев)
Напрасных трат испытывая горечь,
концерты слушать? Что за маета!
С меня вполне достаточно кота:
ну, чем не Рихтер? Чем не Ростропович?
Когда он спит, набив едою брюхо,
забыв ночные страсти и грехи, –
прижму к нему пылающее ухо:
эх, подобрать бы к музыке стихи!
Он – хоть бы хны, а я покрылся потом
от тщетных поэтических потуг.
Опять коту под хвост моя работа...
Ну, как тут не завидовать коту?
Валерий Клебанов
(Сочи)
***
«Нарисуйте тушью ветер
На желтеющей бумаге...»
(И. Карасев)
Нарисуйте тушью ветер
Для Ивана Карасева.
Он поймал за плащ столетий
Ускользающее слово.
Бурно, трепетно, неясно
Ходит ручка по бумаге.
Все, что чувствует – прекрасно,
Но не выразить бедняге!
Нарисуйте ветер кистью,
Заштрихуйте небесами.
Мир давно бы развалился,
Если б все сказать словами,
Если б описать словами
И соитие влюбленных,
И ненастье с голосами
Туч величественных, черных,
Старца мудрую улыбку
И ребенка лепет звонкий,
И досадную ошибку,
И жасмина запах тонкий.
Это чувствуют поэты,
Тяжела у них задача –
В рифму облекать все это.
В жизни им нельзя иначе.
Крест несут по жизни тяжкий,
Просыпаясь даже ночью:
Под пером скрипит бумажка,
А вокруг – набросков клочья.
Нарисуйте ветер кистью,
Заштрихуйте небесами,
Мир давно бы развалился.
Если б все сказать словами.
Нарисуйте тушью ветер
Для Ивана Карасёва.
Мимо нас идут столетья,
Можно ухватить лишь слово.
Павел Жарко
Эх, дружище Паша... Немного наивный такой, очень правильный. Помниться на встрече литобъединения "Верность" так искренне меня спросил: "А почему ты еще не эмигрировал". Все заржали, как лошади. Сделал вид, что весело, и я.
***
«Душа стремится к пустоте,
А сердце жаждет упоенья...»
(И. Карасев, «Сестры»)
В себе я ощущаю спор
Двух разнополых, но сестер.
Душа стремится воспарить,
Внизу желает сердце биться.
Как двух сестер мне примирить?
Наверно только раздвоиться...
Хожу я по земле, скорбя:
О дележе пока нет речи.
И ощущаю я себя
Единством двух противоречий.
Признайтесь, правды не тая,
Друзья, скорее мне ответьте-ка:
А может я – это не я?
А весь сплошная диалектика?
Константин Бельчанский
***
«Ежи, какаду и сатиры,
Живущие в чаще лесной...
Жуки, муравьи и ундины,
Что в щели сосны залегли!..»
(И. Карасев, «Снотворное»)
Разной живностью кишащей
Я свою строку наполню.
Это было не однажды.
Хорошо я это помню.
Прихожу домой с работы,
Водки выпив половину,
И мерещатся сатиры,
Какаду мне и ундины.
Залегли в щели древесной,
Что-то точат, что-то гложут,
Каждый распевает песню
Иль шуршит, коль петь не может.
Я за ними наблюдаю
Аж до самого рассвета.
Лишь исчезнут, собираюсь
На работу я, в газету.
Там, в отделе информаций
Тоже мне спасенья нету.
И весь день в глазах мелькают
Авторы, корреспонденты.
Я вникаю в писанину,
Что приносят эти рожи.
Только мысль не оставляет:
На кого ж они похожи?
Константин Бельчанский
М-да... Открою секрет, стихотворение «Снотворное» я написал вод воздействием древнерусской азбуки, если название букв читать задом наперед «иже-и-како...» Вот откуда «ежи, какаду...».
***
«Мохнатый паук любит звуки гитары,
Когда пастухи выгоняют скотину.
Что думает он, упиваясь нектаром?
Какую он завтра сплетет паутину?..»
(И. Карасев)
Свирель пастухи заменили гитарой:
Поют серенады жующей скотине.
Мохнатый паук поперхнулся нектаром
При виде такой необычной картины.
Сначала пытался он в новшество
вникнуть,
Но понял, что этой не выдержит муки.
Себя он заставил к гитаре привыкнуть
И сам полюбил эти дивные звуки.
Он стал меломаном. Ему не до пары.
Он ждет с нетерпеньем утрами скотину.
Не ловит он мух, упиваясь нектаром.
Какую он может сплести паутину?
Константин Бельчанский
***
«Хорошо родиться рано,
Когда нет еще поэтов...
А сейчас любое слово
До тебя уже звучало..»
(И. Карасев)
Хорошо родиться рано,
Когда нет еще поэтов.
И твори, как то ни странно,
Не имея конкурентов.
А сейчас любое слово
До тебя уже напето.
И ничто уже не ново.
Трудно нынче быть поэтом.
На Руси поэтов много
В массах их не уважают:
То пародию напишут,
В плагиате обвиняют.
Хорошо еще, что мэтры
Все отдали душу Богу,
А то били бы при встрече
Морду. Все. И понемногу.
Константин Бельчанский
***
«Но ковш, что поднесла мне ты,
Соединен был с океаном.
...та змея, что силюсь я поднять,
Собою опоясывала Землю.
...Ко мне старуху ты за руки подвела.
Ее ничем не смог я превозмочь:
Ведь та старуха смертию была...
Три пустяка – три непосильных ноши
Мне суждено осилить в эту ночь.
Три пустяка – один другого больше.
Три пустяка не смог я превозмочь.
(И. Карасев)
Я был наивный. Воплощенье простоты,
Не ожидал коварства и обмана:
Ведь этот ковш, что поднесла мне ты,
Был частью мирового океана.
Я лопнуть мог. Но покушение опять:
Ну что за шутки? Я их не приемлю!
Какую-то змею я тщусь поднять,
Но тварь та опоясывает Землю.
Я грыжу мог нажить. Но, чтоб
помочь,
Откуда-то старуху ты взяла.
Но и старуху не сумел я превозмочь:
Ведь та старуха смертию была.
Три пустяка мне суждено осилить в
эту ночь.
три пустяка не смог я превозмочь.
Еще не смог понять один пустяк:
Ты мне любимая? А может, киллер – враг.
Константин Бельчанский
После концерта в салоне сотовой связи. Я и "Ума Турман"
Хмурым вечером, после заседания Союза писателей (еще не выпили). Я, Иван Варавва, Виктор Жорник:
Журналисты газеты «Краснодар» (я и Олеська Кузнецова колядуем в краснодарской мэрии, в лапах у пса – кулечек с накаледованными деньгами):
Те же люди на катке в канун нового года (на льду валяется выпавшая газетенка)
Серая муфточка | Котище – вытаращи глазища | Алхимик и кот
Карлинги, или Обитатели дубовой коры | Кипарисовое ложе Игра в шашки у брода | Волос и Дождь
Самое прямое дерево | Медведь | Колина шапка | Польза | Белая сирень | Дорогая коллекция |
|
|
|
|
