Фиктивное родство языков

Фиктивное родство языков

Почему априорные языки похожи на нахско-дагестанские?

Ветер нам утешенье принес,
И в лазури почуяли мы
Ассирийские крылья стрекоз,
Переборы коленчатой тьмы
Осип Мандельштам

Фиктивное родство языков – изучение структурных и функциональных свойств языков, большей частью искусственных и, как правило, априорных (например, сольресоль, ро, aUI, Арахау) по сравнению с естественными.

Как известно, языки мира распределяются по определенным таксономическим рубрикам. Если генеалогическая классификация языков базируется на понятии родства, то типологическая – на принципах сходства. Первая объединяет языки по родственным связям (языковым семьям), а вторая – по их структурному строению.

Наиболее известна морфологическая классификация, согласно которой языки распределяются по четырем классам: изолирующие (аморфные), агглютинативные, полисинтетические (инкорпорирующие) и флективные. Например, квенья является флективным, эсперанто – агглютинативным, токипона – изолирующим. Следует отметить, что наибольшее развитие получили языки агглютинативной структуры.[1]

Языки могут классифицироваться и в зависимости от степени развития аналитизма (раздельное выражение основного и словообразовательного значений) или синтетизма (соединение в пределах одного слова нескольких морфем). Синтетические искусственные языки, как правило, используются в фэнтези (наглядный пример – квенья)[2]. В социализированном лингвоконструировании преимущественно задействуют аналитические механизмы. Классический пример аналитизма – логлан и ложбан.[3]

Кроме того, языки типологически различаются по распределению ролей слов в предложении. Общепринято считать, что существует три строя языков: номинативный (противопоставление объекта и субъекта, именительного и винительного падежей), эргативный (противопоставление производителя и носителя действия) и активный (противопоставление одушевленного и неодушевленного начал).

Среди искусственных языков, использующих неноминативные конструкции, известность получил недавно созданный на’ви из кинофильма «Аватар».[4] У этого конланга достаточно редкий трипартивный (трехчастный) строй. Здесь все три актанта (статив, агенс и пациенс) маркируются тремя различными падежами: номинативным (точнее: интранзитивом), эргативом и аккузативом. В русском языке похожая конструкция возможна в единственном примере, и то благодаря тому, что существует одно заимствованное из греческого языка имя собственное, имеющее разные (не нулевые) флексии в прямом и косвенном падежах: «Христом (А) спасен мир (П)» и «Христос (С) явился».[5]

Насколько известно, активный строй из искусственных языков использует пока только Арахау.[6]

Подавляющее большинство искусственных языков базируются на индоевропейской лексике, что является следствием наибольшего успеха эсперанто. С 1887 года, когда был изобретен этот язык, появилась масса эсперантоидов (окциденталь, идо, новиаль, эдо, интерлингва, ОМО, уропи, унитарио).

В ХХ в. появились лингвистические проекты, ориентированные на отдельные языковые группы – это межъязыковые плановые языки. Известны пангерманские конланги: тевтониш, нордиен, космос; общеславянские: словио, слависк, прослава; пантюркские: ортатюрк и торок. Любопытно, что лингвоконструирование не выходит за пределы ностратической макросемьи языков. Редкие исключения – это, пожалуй, попытки некоторых японских исследователей. Например, писатель Хироюки Мориока создал язык барон якобы на древнеяпонской основе.[7] Еще можно вспомнить панафриканский лингвопроект африхили – искусственный язык, который изобрел в 1970 году уроженец Ганы К. А. Куми Аттобрах.[8]

Проекты с генетически обособленной словарной базой (априорные плановые языки) иногда тоже сравниваются как между собой, так и с естественными языками. Вопрос, почему некоторые априорные и естественные языки обнаруживают сходства, пока не получил убедительного ответа. Объясняется ли это некими архетипами языкового строения, неосознанным заимствованием или такие факты являются подтверждением теории моногенеза, – неясно.[9]

Так, черное наречие, засвидетельствованное в трилогии «Властелин колец», имеет четко выраженный агглютинативно-суффигирующий характер, что дало основание некоторым исследователям заподозрить Толкина в использовании при конструировании языка Мордора хаттского и хурритского лингвистических материалов.

Ифкуиль, как отмечается рядом исследователей, основывается на принципах афразийских и америндских языков. Онтологический статус слогового планового языка эльюнди[10] пока не изучен. Однако уже сейчас можно сказать, что его фонология (отсутствие звонких взрывных, вокальная скудость) напоминает этрусский, этеокипрский и минойский языки, условно объединяющиеся, как и баскский, в средиземноморскую семью. Звуковой рисунок эльюнди напоминает японский, корейский и, возможно, айнский.

Ложбан сконструирован на основе самых распространенных языков мира.

Фиктивное родство языков может быть априорным (невольным) и апостериорным (нарочитым). Например, А. Толстой в «Аэлите»[11] использовал манеру образования слов, как считается, из ацтекского и арамейского фонда при полинезийском звуковом оформлении слогов. Ацтекский язык взял за основу фантаст А. Беляев при описании «наречия атлантов» в произведении «Последний человек из Атлантиды».[12] Язык вымершего индейского племени муцун вдохновил лингвиста М. Окранд для построения клингона к фильму «Звездный путь». [13]Сообщалось, что фантаст Фрэнк Херберт использовал сокотрийский диалект арабского языка в своем культовом произведении «Дюна».[14] С. Логинов в «Многоруком боге далайна» основывался на монгольской лексике.[15] Так называемый го’уладский язык, специально разработанный к телесериалу «Звездные врата» (на нем говорили вымышленные племена го’уладов джаффа), находит аналогии с древнеегипетским, феминистический конланг лáадан Сюзет Хаден Элгин − с китайским.[16]

Остается пока неясным, какой инолингвистический источник использовал Кир Булычев для конструирования имен и названий в «Тайне третьей планеты». Ведутся споры о том, на особенности каких языков опирался Дж.Р.Р. Толкин для конструирования многочисленных наречий в трилогии «Властелин колец». В языке эльфов отмечалось влияние финского, кельтских и даже славянских языков.[17]

Весьма любопытно предположение, проводящее параллели между черным наречием и урарто-хурритскими языками, одними из самых архаичных в Древнем мире. Считается, что урарты и хурриты были дальними предками современных носителей нахско-дагестанских языков. Мордорско-урартское родство можно было бы считать либо совпадением, либо адстратным явлением, если бы не еще один пример. Полисинтетический Арахау обнаружил целый ряд структурных и семантических аналогий с баскским и нахско-дагестанскими (в частности, с годоберинским) языками. Обращает на себя внимание то, что априорные искусственные языки обнаруживают сходства с так называемой яфетической макросемьей (неиндоевропейские языки Древней Европы и Кавказа).

Дискуссионным остается вопрос – почему именно с кавказскими языками (в первую очередь речь идет о нахско-дагестанских, чем об абхазо-адыгских и картвельских) оказалось наиболее перспективно отождествлять априорные конланги и языки, на которых говорят вымышленные чудовища, – такие как Саурон и Ктулху.

Обнаружение фактов априорного родства служит дополнительным стимулом к поиску ключей, казалось бы, навсегда потерянных, к древним и недешифрованным языкам Средиземноморья.

По словам ученых[18], отдельную проблему составляют лингвистические связи китайского языка с языками запада Евразиатского континента. Сходство отдельных слов древнекитайского языка с индоевропейскими корнями было отмечено еще в прошлом веке.[19] В научном обосновании феномена далее всех продвинулся Э. Пулиблэнк. Он отметил, что современные исследователи древнейшего состояния индоевропейских языков (и.-е.) конструируют такой этап их развития, когда основные морфемы в этих языках были чисто слоговыми. В этой древнейшей односложной форме они уже могут быть сравнены с древнекитайскими словами..[20]

В числе бесспорных соответствии Пулиблэнк называет *k'iw?n «собака» и и.-е. *kuon, *ngiug «корова» и и.-е. *guou. Эти два слова встречаются во многих сино-тибетских языках, что означает их принадлежность к древнейшей лексике, сохранившейся со времен сино-тибетского единства. Э. Пулиблэнк обращает также внимание на то, что слова со значением «вращать» начинаются на v-, а слова со значением «молоть» – на m- как в древнекитайском, так и в протоиндоевропейским. Еще одни любопытные корреляты – *mа «лошадь» и и.-е. *marko-, *miet «мед» и и.-е. *medhu.

Лингвист М. Алексеев[21] называет феномен лингвистических совпадений – «морфологические встречи» (например, такие «встречи» фиксируются между нахско-дагестанскими и индоевропейскими (при сравнении ностратического морфологического инвентаря с восточнокавказским)[22], между пратибетобирманскими падежными показателями и алтайскими[23]. Гипотеза заимствования в этом случае маловероятна, поскольку она противоречила бы тезису о непроницаемости морфологии. По мнению Алексеева, причины появления подобных «изоглосс» кроются не столько в общности происхождения (Вацлав Поляк в 1946 г. пытался обосновать существование «славянско-кавказского языкового союза») или в ареальной обусловленности совпадающих морфем, сколько в самом характере функционирования служебных морфологических элементов. «Как известно, – пишет Алексеев, – установление морфологического инвентаря реконструируемого праязыка и восстановление материальной оболочки соответствующих морфологических единиц основываются на фонетических корреспонденциях близких по семантике морфем».

Существует немало гипотез, устанавливающих «родство» между, казалось бы, не связанными никакими узами языками. Например, можно вспомнить предположение исследователя топонимики Амурской области Бориса Ульянова[24]. Он сопоставляет эвенкийский язык с америндскими на примере сибирских рек Уров, Уркан, Уссури, где корень ‘ур’ − ‘болячка’, ‘гнилой’ (похожая семантика названия реки Миссури в США). Очень сходны, по мнению исследователя, названия рек Юкон и Оймякон. В языке майя ‘муль’ − ‘плывущее бревно’, а по-эвенкийски ‘мули’ − ‘плыть по воде’. Эвенкийские слова ‘север’ и ‘шаман’ на языке майя означают ‘древний’, ‘оставшийся позади’.

Тамильский исследователь Дакор Шринивасан опубликовал труд «Следы тамилов Индии в древней Америке» (перепечатка в бангалорской газете «Тамильский вызов Колумбу»). Он приводит 261 географическое название Нового Света, имеющее смысловое тамильское толкование. Например, археологический комплекс Чавин-де-Уантар в Перу переводится как ‘погребальная церемония’, Тикаль на Юкатанском полуострове − ‘слава и процветание’, долина в Мексике Тулисинго и город майя Чикалинго − распространенные тамильские имена Туласингам и Чокалингам.

Польский востоковед, доцент Варшавского университета Ян Браун выдвигал гипотезу о родстве тибетского и шумерского языков (существует гипотеза о родстве шумерского и языков мунда). Р. Шэферу удалось обнаружить ряд словарных параллелей между папуасскими и сино-тибетскими языками[25]. Среди них есть весьма любопытные (например, сопоставление числительных в языке эпа и тибетском: 2 − nsi / gnyis, 3 − sum / gsum, 4 − ssi / bzi, 5 − na / lna...).

Выдвигались предположения, связывающие японский и коми, японский и йоруба, фульбе и древнеегипетский... Интересными, однако, представляются гипотезы о родстве языков кечуа с тюркским языком (кечуа kok ‘небо’ ~ тюркский kök ‘голбой’, kača ‘перенести в другое место’ ~ koč ‘кочевье’, tok ~ toky 'ударить', kel 'приходить', pak ~ baq ‘смотреть’)[26], айнского – с маньчжурским, эскимосского и древнееврейского – с финским (Д. Юслениус утверждал, что около 500 финских слов происходят из иврита)[27], баскского – с чеченским, чеченского – с индоевропейским, грузинского – с китайским, пиктского – с саамским.

При отыскании связей между языками было немало мистификаций и натяжек. Например, исследователь Г. Гриневич[28] высказывал домыслы о славянских корнях этрусков и крито-минойцев. Однако первым эту мысль излагал еще Чертков[29] в позапрошлом веке. Он интерпретировал топонимику и этнонимику Древней Италии и лексику этрусских надписей посредством славянских языков: умбры – обричи, долопы – дулебы, пелигны – поляне... По такому же принципу строились связи: Кремона – Кременец, Кременчуг, Кромы.

Ученый А. Вагапов, составитель чеченского этимологического словаря, между прочим, нашел схождения в названиях букв финикийского алфавита с чеченскими словами: алеф (бык) - хьал (бык, богатство), bet (дом) - *батт (коробка, каркас дома), gamal (верблюд) - гомал (кривизна), dalet (дверь) - *дал (локоть, как и в хурритском), yot - итт (десять, 10-я буква), lamed - лам (гора), mim - мими (женская грудь), nun (рыба) - нIана (червь), ‘ayn (глаз) - *Iан- (ущелье, пропасть) и т.д.[30]

Академик Н. Марр[31] сближал этнонимы русы, этруски, пеласги, лезгины. Он также утверждал, что русский язык ближе к грузинскому, чем к украинскому, а немецкий – это преобразованный революционным взрывом сванский язык.

Исследователь В. Щербаков[32] обращает внимание на похожесть географических названий Исландии и Центральной Азии (предполагаемой прародины прагерманцев). Ср.: исландское озеро Лангисьор и сьор / сор – «море»; исландские реки Ховсау, Екульсау, Твоурсау, Хамарсау и реки Таджикистана Яхсу, Шаклису, Таирсу, Авансу. Ледник по-исландски ‘ëкуль’ и горные озера Средней Азии – Зоркуль, Рангкуль.

Существует гипотеза о родстве касситского языка индоевропейскому[33]. Касситы – племена Древнего Луристана, захватившие в XVI–XIII вв. до н.э. Вавилонию. Любопытно, что имя касситского бога Шурияша находит соответствия с ведическим божеством Сурья (Солнцем), Маратташ – это похоже на марутов (божества бури, ветра и грома), Бугаш – древнеперсидский Baga.

[2] Pesch H.W., Elbisch. Grammatik, Schrift und Wörterbuch der Elbensprache von J.R.R. Tolkien (in German). Bastei Lübbe, 2003.

[3] Волны ложбана // mw.lojban.org. [Электронный ресурс] – 25.11.2013. – Режим доступа: https://mw.lojban.org/index.php?title=Волны_Ложбана, свободный. Загл. с экрана. – Данные соответствуют 12.05.2020.

[4] Пиперски А., На'ви // Конструирование языков: от эсперанто до дотракийского, 2017.

[5] Истоки Na'vi // Форум Арахау. [Электронный ресурс] – 07.01.2010. – Режим доступа: http://arahau.ucoz.ru/forum/24-46-1, свободный. Загл. с экрана. – Данные соответствуют 12.05.2020.

[6] Карасев И.В., Арахау. Опыт социализации искусственного априорного языка // Interlinguistica Tartuensis, т. X. Языкознание и интерлингвистика (Lingvoscienco kaj interlingvistiko), под ред. А.Д. Дуличенко, Тартуский университет, Тарту, 2017. - С. 159-169.

[7] Hiroyuki Morioka // Wikipedia. [Электронный ресурс] – 6.02.2004. – Режим доступа: https://en.wikipedia.org/wiki/Hiroyuki_Morioka, свободный. Загл. с экрана. – Данные соответствуют 12.05.2020.

[8] Hammarström H., Forkel R., Haspelmath M., eds., «Afrihili». Glottolog 3.0. Jena, Max Planck Institute for the Science of Human History, 2017.

[11] Толстой А.Н., Аэлита: Науч.-фантаст. роман, М., 1987.

[12] Беляев А.Р , Последний человек из Атлантиды // Собрание сочинений в 8 томах. Т. 2., М., 1963.

[14] Bahayeldin, Khalid, Arabic and Islamic themes in Frank Herbert'sDune. Baheyeldin.com, 22.01.2004. – Режим доступа: https://baheyeldin.com/literature/arabic-and-islamic-themes-in-frank-herberts-dune.html, свободный. Загл. с экрана. – Данные соответствуют 12.05.2020.

[15] Логинов С., Многорукий бог далайна, Н. Новгород,1994.

[16] Elgin S.H., Diane Martin., A First Dictionary and Grammar of Láadan // Society for the Furtherance and Study of Fantasy and Science Fiction, Madison, 1988.

[17] DuBois T., Mellor S., Nordic roots of Tolkien's Middle Earth. // Scandinavian Review, New York, The American-Scandinavian Foundation, 2002, № Summer.

[19] Ulving T., Indo-European Elements in Chinese? // «Anthropos», 1968-1969, vol. 63-64, № 5-6.

[20] Pulleyblank E. Prehistoric East-West Contacts Across Eurasia. // «Pacific Affairs», 1975, vol. 47, № 4. – С. 503–504.

[21] Алексеев М.Е., Сравнительно-историческая морфология нахско-дагестанских языков. Категория имени. М., 2003.

[22] Вагапов А.Д., Славянско-нахские лексические параллели, Грозный, 1994; его же, Вагапов Я.С. Индоевропейско-нахские лексические общности с классными показателями в их составе. Грозный. 1993.

[23] Гуан-жэнь Гон – Gong H., Postpositions in Tibeto-Burman languages // XIV International Congress of Lin-guists: Abstracts... Berlin, 1987.

[24] Ульянов Б., Уссури или Миссури // Социалистическая индустрия. 1989. 5 сент.

[25] Shafer R., Was New Guinea the Graveyard of 100 South Asian and Pacific Cultures? − «Orbis», t. 14, 1965, №2.

[26] Бакиров М., Прототюрки. Изначальная прародина, ранние племена и язык, история и этнокультура. Казань, 2019.

[27] Питкяранта Р., Даниэль Юслениус // Сто замечательных финнов. Хельсинки, 2004.

[28] Гриневич Г.С. Праславянская письменность. Результаты дешифровки. М., 1993.

[29] Чертков А.Д. О языке пеласгов, населявших Италию, и сравнение его с древнеславянским. М., 1855.

[30] Вагапов А., Чеченский язык и финикийский алфавит // Материалы Международной научно-практической конференции "Актуальные проблемы арабской филологии и методики преподавания арабского языка", Грозный 20-22.11.2015.

[31] Алпатов В. Марр и марризм. История одного мифа (Советское языкознание сталинской эпохи). М., 2011.

[32] Щербаков В. И. Где жили герои эддических мифов? // Знак вопроса. 1989. № 9.

[33] Delitzsch F. Die Sprache der Kossäer. Lpz., 1884.