Шаманские истории («Выря»)
Иван Карасев ©
ДОМ НА КОСЕ,
или
ФИРМА
«ТРЕМС»
ПРИГЛАШАЕТ К СОТРУДНИЧЕСТВУ
Общество с ограниченной ответственностью «Инжир», чье общее собрание проходило дважды в год, опять не досчиталось своих людей. Люди пропадали не только в этой фирме, но потери ООО «Инжир» были наиболее ощутимы. Под подозрение попала фирма «Тремс», чьи двери были прямо напротив дверей ООО «Инжир». Стоило кому-либо из сотрудников переступить порог фирмы «Тремс», как тот бесследно исчезал. Надо ли говорить, как было обеспокоено руководство «Инжира» и особенно ее директор Визажисский. Лично Визажисским был нанят частный детектив – некто Петров. Именно он получил задание внедриться в коллектив фирмы «Тремс» и окончательно установить ее причастность к факту похищения людей.
Задача облегчалась тем, что фирма «Тремс» постоянно нуждалась в новых кадрах. На первом этаже, в холле здания НИИ «Научторгхоз», часть площади которого фирма «Тремс» взяла в аренду, висело красочное объявление:
ФИРМА «ТРЕМС» ПРИГЛАШАЕТ К СОТРУДНИЧЕСТВУ.
Ниже была приклеена записка:
ТАИСИЯ ЕГОРОВНА! НЕМЕДЛЕННО ОПЛАТИТЕ АРЕНДУ. ИНАЧЕ МЫ ОТРЕЖЕМ У ВАС СВЯЗЬ. АДМ-ЦИЯ.
На этой записке кто-то написал корявым почерком: ХА-ХА!
Старая вахтерша с жирно подведенными бровями никак не хотела пропускать Петрова, но после нескольких звонков «на верх» все же уступила, подозрительно проводив его взглядом до лестницы.
Войдя в 310-ую комнату с предельно лаконичной вывеской ТРЕМС, Петрова поразил размер офиса, снимаемого фирмой. Размер усиливался полным отсутствием обоев, мебели и персонала. Только уборщица, изогнувшись в три погибели, драила скрипучий деревянный пол.
– Подходите к окну – там бумага и ручка на веревочке, – раздался властный голос, как в громкоговоритель. Петров подчинился. Как потом оказалось, голос исходил от уборщицы. На подоконнике лежала анкета, которую необходимо было заполнить.
– Ваше ФИО, – спросила уборщица, не отрываясь от мытья полов.
– Петров Иван Сидорыч.
– Вы не мне говорите, а пишите в анкету.
В анкете также надлежало указать «национальную ориентацию, вероисповедание и принадлежность к экологическим организациям». Кроме того, нужно было указать свой вес на 26 августа и готовность работать бесплатно. Не успел Иван Сидорович пометить непонятные вопросы птичками, как уборщица выхватила из его рук анкету и спрятала за пазуху.
– Идите. Мы с вами свяжемся, – сказала она.
– Но у меня нет телефона.
Уборщица на минуту задумалась.
– Ладно, тогда пождите, я свяжусь с руководством.
– Вдруг в двери заглянул человек и крикнул:
– Зина! На первом этаже есть три стула, а на втором – столы.
– Тащи, – ответила Зина.
Мигом комната наполнилась какими-то людьми. Вскоре появилось три стула и двенадцать ученических парт, которые сразу же разместили впритык по всему периметру комнаты.
– Поздравляю вас, – сказала уборщица Зина. – Я только что связалась с руководством: ваша анкета заняла первое место. Вы приняты на работу!
Зина достала из парты бутылку, на которой поверх этикетки «Пиво» было написано фломастером: «Сок». И тут же ее опорожнила.
– Вы еще здесь? – обернулась она к Петрову. – Идите домой, а завтра милости просим к 8.00.
Когда Иван Сидорович уходил, в комнату вошли маляры и принялись белить потолок. Зина же раскрыла над собой зонт и извлекла из парты еще одну бутылочку. Поймав на себе недовольный взгляд, сыщик Петров счел за благо ретироваться.
* * *
Проработав ровно месяц, Иван Сидорович Петров никак не мог определить – чем же все-таки заняты работники фирмы «Тремс»? С того дня, как Петров пришел сюда в первый раз, обстановка офиса не изменилась в лучшую сторону. Хотя на стене появилась огромная карта СССР, на которой некоторые города были отмечены флажками разного цвета. Рядом сотрудниками был вывешен, непонятно для чего, список клиентов фирмы. Причем фамилии и организации были записаны какой-то чудовищной тайнописью. Как потом объяснили, в порядке конспирации.
Постоянно звонил телефон, но трубка не снималась. Позже сыщик Петров узнал – работники «Тремса» из-за боязни быть подслушанными переговаривались посредством телефонных сигналов. Надо заметить директор здания Микула Селянович Чеширров о-очень любил подслушивать, но, даже расшифровав сообщения, он бы все равно ничего не понял. Кодовые послания были очень короткими. Например: «У меня стакан» или «Я в парке, а ты?» или «Я один».
Время от времени в комнату 310 приходил нетрезвый юрист, который уединялся в дальнем углу и что-то печатал одним пальцем.
Самое же главное состояло в том, что было непонятно – кто является директором «Тремса»? Сначала подозрения сыщика легло на уборщицу, женщину средних лет, но всегда очень ярко одетую. «Вполне возможно, – думал он, – что директора обстоятельства заставляют маскироваться». Мысленно Петров стал оценивать каждого сотрудника на роль шефа фирмы.
Юрист Хунхуз Перистазиевич Безнадежный в этой связи выглядел как наиболее законспирированный директор. Поэтому Петров крайности решил отбросить. Истина где-то посередине... Взять хотя бы главбуха фирмы. Наметанный глаз сыщика сразу заметил странные перемены во внешности бухгалтера, происходившие в течение трехдневного периода. Постороннему могло показаться, что главбух – личность цельная, неделимая и неслиянная. Однако Петров путем многодневных наблюдений точно установил, что в «Тремсе» на этой должности работают три человека под одной фамилией. Бухгалтеры сменяли друг друга в строгой очередности. Петров рассмотрел возможность пребывания директора в должности «триединого бухгалтера», но в последний момент от этой идее отказался. Такую сложную многоходовую комбинацию к тому же было трудно объяснить заказчику расследования – директору ООО «Инжир» Визажисскому.
Следующим подозреваемым в директорстве был художник Недохукин. Однако он был замечен в слабости и странных наклонностях.
Как-то раз Недохукин подвизался разрабатывать торговый знак одной фирме. На розовом фоне в замкнутое поле пасхального яйца должен быть заключен радостный крестьянин с орденом Дружбы народов. Он должен стоять на стене Шлиссельбургской крепости, одной рукой гнуть подкову, а другой размахивать флагом. Когда торговый знак был в принципе готов, возник вопрос с цветом флага. Трехцветный вариант флага Недохукин отверг, поскольку любил простоту и изящество. Белый цвет не подходил: тогда бы выглядело, что крестьянин сдается. Черный попахивал трауром и анархизмом, красный – революцией, желтый – предательством Иуды... Когда все известные миру цвета были перебраны, Недохукин предложил голубой... и тут же покраснел.
Настал момент, когда Петрову надоело в каждом видеть злосчастного директора, он решил попытать Недохукина.
– Скажите Недохукин, а кто у вас директор?
Сей прямой вопрос застал художника врасплох. В один миг все обитатели 310-й комнаты вместе с многочисленными посетителями разом умолкли. Казалось, им тоже было интересно узнать, кто же, в конце концов, директор. Даже если они и знали ответ, то лишний раз проверить все равно не помешает. Каждый втайне про себя думал: «А вдруг директор – это я, но только не помню об этом?»
– Зачем вы так кричите, – перешел на шепот Недохукин и принялся что-то царапать на столе. Иван Сидорович надел очки и прочел: НАШ ДИРЕКТОР – Т.Е.Т.-Я.
– Что это такое?!! Что это та-ко-е? – стал трясти горе-художника Петров. Недохукин же продолжил свой немой диалог: «Т.Е.Т.-Я. – это Таисия Егоровна Туган-Ядурова. Она сейчас будет. Я как раз иду смотреть не приехала ли она?» Комната 310 как-то незаметно опустела. Ушел и Недохукин, которого Петров больше никогда не видел.
У персонала «Тремса» был такой обычай – исчезать перед приходом директора. Таисия Егоровна была женщиной экономной и ходила на работу пешком из соседней станицы. Именно по этой причине появление Таисии Егоровны в «Тремсе» было столь же редким, как солнечное затмение. Директрису можно было бы назвать некрасивой (она косила на правый глаз и немного прихрамывала на левую ногу), если бы ни ее шикарная коса. Проникнуть в свой офис, который располагался на косе, Таисия Егоровна пыталась незамеченной, поскольку встреча с директором здания Чеширровым могла закончиться для нее плачевно. Дело в том, что Таисия Егоровна аренду не платила. Осторожный же Микула Селянович был заблаговременно информирован о зловещей репутации комнаты 310 и никогда не переступал ее порога. Зная это, Таисия Егоровна под видом монахини, врача или глухонемой проникала в свой офис. После этого она смело зазывала Чеширрова «на чай», однако, единственное, на что мог решиться Микула Селянович, – это писать записки с угрозами. Типа: «Во избежание очередного просрачивания, немедленно зайдите в администрацию, где вам будет сделана выписка из приказа». (По правде сказать, Таисия Егоровна боялась, что там ей сделают кое-что другое). Или: «При продолжении не платить, я буду вынужден заставить вас ЭТО сделать». (Что такое ЭТО для Таисии Егоровны оставалось загадкой, но внутренний голос подсказывал, что ЭТО может быть совсем и неплохо).
И вот открывается дверь и на пороге появляется Таисия Егоровна в черной косынке, темных очках и черном шарфе.
Петров поздоровался.
– У меня к вам тысяча вопросов, – сходу бросила директорша. Это была ее обычная форма приветствия, но Иван Сидорович пока не знал об этом.
Таисия Егоровна перекрестилась и сразу, сев за бумаги, спросила:
– А вы христианин?
Петров не успел ответить: в комнату зашел какой-то человек и сказал, что пора заниматься гимнастикой. Но даже сидя на шпагате или стоя на голове, Таисия Егоровна продолжала заниматься делом: подписывать контракты, беседовать по телефону, с посетителями и одновременно с Петровым.
– Вы не можете себе представить, сколько у меня дел!.. Встретиться с Микулой Селяновичем, задать работникам задание, порешать очередной кроссворд. Вы любите кроссворды? Это так стимулирует работу мозга. Некоторые считают кроссворды безделицей, я же возвела их в принцип. В Америке уже давно без решения кроссвордов не обходится ни одно мероприятие. Кстати, вы были в Америке? О, это чудо! Дома, дома, дома...
После гимнастики Таисия Егоровна провела остаток дня в медитации. А следующие сутки она начала с гадания на рунах. Ей выпала руна «Курение сигар», и она тот час же отослала уборщицу Зину в соседний ларек.
Выйдя в коридор, Петрову было слышно за дверью, как Таисия Егоровна говорит юристу Безнадежному:
– Знаешь, мне вчера приснился Петров. В нем было что-то нечеловеческое. Ох, и не нравится он мне.
– Надо от него как можно быстрее избавиться, – прохрипел Хунхуз Перистазиевич.
– Ты юрист – вот тебе и задание.
«А Туган-Ядурова-то совсем не дура», – подумал Петров. В голосе Таисии Егоровны было столько злобы, что бывалому сыщику стало не по себе.
* * *
После работы, вечером Иван Сидорович Петров тайно посетил директора ООО «Инжир» Визажисского.
– Ну что? – тоненько протянул нетерпеливый Визажисский, – удалось ли узнать, чем занимаются в «Тремсе»?
– Вы не поверите, но снимая такой огромный офис...
– Мне кажется, их офис все время становится больше.
– Что?! Вы заходили в комнату 310?
– Нет-нет! Успокойтесь, я просто мельком заглянул туда, не переступая порога.
– Запомните, господин Визажисский, ни под каким предлогом не входите туда, пока я все не выясню.
– Обещаю... Так что вам удалось узнать?
– Пока очень мало. Не понятно, зачем работники «Тремса» постоянно составляют какие-то списки. Постоянно сверяют тысячи фамилий, имен, названий фирм. Они их переписывают, исправляют и подают на утверждение директора.
– А кто у них главный, вы уже узнали?
– Да. Некая Таисия Егоровна Туган-Ядурова.
– Не может быть! Эта простушка-девочка в пионерском галстуке? Я думал, она чья-то дочь.
– Будьте осторожны: Таисия Егоровна многолика...
* * *
Пропал Визажисский. Прошел третий день, как он не появлялся в своем рабочем кабинете. Об этом Ивану Сидоровичу сообщил информатор, когда он был у самого порога комнаты 310. «Буду вот-вот», – было выведено по-детски корявым почерком на дверной записке.
Комната не заперта и пустынна. Иван Сидорович давно хотел узнать, куда ведут еще две двери внутри 310-й комнаты. Их Таисия Егоровна никогда не открывала. Сыщик деловито оглянулся и потянул за ручку. Как странно! – за дверью была старая шахта лифта, из которой тянуло гнилью и сыростью. Казалось, откуда-то из глубины слышались слабые стоны и причитания. «Это ветер... Конечно же, это ветер», – гнал прочь от себя дурные страхи Иван Сидорович.
На другой двери была вывеска:
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ОТДЕЛ.
Замок долго не поддавался. Потом дверь, будто сама с какой-то силой распахнулась. На сыщика со звоном и грохотом посыпались косы, цепи для привязывания скота, лопаты и прочий сельхозинвентарь.
Таисия Егоровна зашла бесшумно.
– Хотите чаю?
Иван Сидорович невольно вздрогнул, и по его спине побежали мурашки.
– Извините, что подкралась к вам вот так... Врач прописал мне носить пуанты. Мозоли, знаете ли...
Директриса открыла холодильник. Нет! Не может быть! Там на одной из полок лежала голова Визажисского.
– Позвольте-с, – с ловкостью тигра сыщик бросился к Таисии Егоровне, которая уже доставала из холодильника пачку масла.
– Да что с вами? – возмутилась Таисия Егоровна и с силой захлопнула дверцу. Когда же Иван Сидорович открыл ее во второй раз, там ничего не было кроме большущего кочана капусты.
– Вы мне надоели, – не переставала хмуриться хозяйка комнаты 310. – Слышите, у меня нет времени на ваши неуклюжие выкрутасы. К тому же у меня сейчас съемки. Дела неважнецкие у фирмы: пришлось взять в аренду подвал и открыть там модельное агентство... Всего доброго.
Иван Сидорович, чуть шатаясь, спускался по лестнице. Что-то с ним произошло. Он был будто полутрезв. В голове его крутилось одно слово: тремс, тремс, тремс... Будто кто мокрой ладошкой шлепает по цементным ступенькам.
– Да это же Смерть, – слишком поздно осенило его. – Таисия Егоровна – Смерть? А почему бы и нет? Кто сказал, что Смерть умна? – она глупа и непредсказуема. Это покажется смешным, но Смерть арендует офис в центре города, не платит аренду и флиртует с начинающим фотографом. Она не стара, но и отнюдь не юна. Ей все сходит с рук, но кто переступает порог ее кабинета, бесследно исчезает. Хотя, может быть, все собранные мной факты всего лишь досужие совпадения.
Вдруг Иван Сидорович ощутил, что ему трудно дышать. Он схватился за горло и впервые в жизни почувствовал себя плохо. Ему показалось, дорога, по которой он шел, вдруг, поднялась и ударила его по голове. Падая, он продолжал сжимать в руке визитку с надписью:
ФИРМА «ТРЕМС» ПРИГЛАШАЕТ К СОТРУДНИЧЕСТВУ.
Ниже указывался телефон, позвонив по которому можно было услышать скрипучий голос с надуманным акцентом: «Алло! Таисья Икоровна у тилифона. Оставтье свой сообщений постли сикналла»...
ТАЙНА КВАДРАТНОГО ЧЕЛОВЕКА
Посвящается В. Р.
Жил на свете человек. Совершенно квадратный и тяжелый, точно дубовый шкаф с потайными дверцами, ящичками и тараканами. Был он неразговорчив и угрюм. Только иногда ворчал на детей, когда те дразнили его. Человек всегда поступал правильно, во всем был уверен и даже уперт. Не верил ни в черта, ни в бога и всегда говорил на прямоту.
Но, когда приходила ночь, он поднимался на 44 этаж своего дома, забирался на крышу и сидел там часами. Черный квадрат его неподвижной фигуры на четверть закрывал луну.
Если есть чья-то тайна, всегда найдется желающий запустить в нее свой птичий нос. Нашелся и тогда один Любопытный. Он спрятался за трубой дома, услышав тяжелое дыхание и гулкие шаги. Это шел квадратный человек по черепичной крыше. Он снял черные очки в роговой оправе, и на его квадратной ладони появилась тайна, которую он тщательно скрывал от других. Тайна же квадратного человека состояла в том, что у него была круглая душа. Легкая и светящаяся. Она перекатывалась по квадратной ладони, закрывая ее на четверть.
Но вдруг тайна вскрикнула, затрепетала и умерла. Как умирает мотылек, залетев на огонь, так умерла и тайна квадратного человека, ощутив на себе посторонний взгляд Любопытного.
Чужое око иногда подобно железным оковам.
СОБАКА
Пожилая женщина ехала в троллейбусе. Она была возбуждена, а может быть, и чем-то недовольна. Ее загорелое лицо из-под смешной зеленой панамы светилось злобой. Видимо, сегодняшний летний день для нее – одна сплошная неприятность. Женщина еле протиснулась к выходу. Кто-то пихнул ее в спину и, спускаясь по ступенькам, она бросила в толпу:
– Собака!
Переходя улицу, она чуть не попала под машину. Водителю, небритое лицо которого высунулось из окна, она, сжав кулаки, прокричала:
– Смотреть надо, собака, куда едешь!
Лицо исчезло.
Женщина поплелась дальше, бормоча что-то себе под нос. Она вошла в переулок, звеня ключами, и открыла дверь ветхого, покрывшегося мхом дома. Оттуда на нее бросилось лохматое, грязное существо. Приветливо виляя хвостом, оно так и норовила лизнуть хозяйку в нос.
– Собака, – радостно всплеснула руками женщина. – Моя собака!..
Она обняла свою собаку и, уткнувшись в ее пахнущую псиной шерсть, разрыдалась.
ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ БОИТСЯ
На свете жил человек, который боялся быть слабым. В юности он старался набраться ума, но потом заметил, что разум сдерживает волю к подвигам. «Умный человек не может быть смелым», – часто говорил его отец. Он знал, что говорил: будучи профессором, он сам всего боялся. Страх же его сына был иного рода. Он боялся делать что-нибудь или сказать, что хотя бы малой долей намекало на его несмелость. Он поднял пудовую гирю, поскольку все ее поднимали, – и надорвался. Он прыгнул в речку с моста, так как все делали это, – и расшиб голову.
Повзрослев, человек никак не мог избавиться от ярлыка, который к нему прилепился: герой; силач, не ведающий усталости. Но в душе он хотел быть слабым и ничего не решать. Слабым и податливым, как вода в ручье, которая течет между холодных камней. Любой может ее зачерпнуть, изменить русло, но никто не может остановить.
Сейчас же человек стар и немощен. Его тело раньше времени состарилось от непомерного напряжения и потрескалось, словно кора сухого дерева. Кости его хрупки и ломки.
Глаза старика, светящиеся мужеством и благородством, смотрят на ребенка, играющегося с песком. Смотрят и удивляются огромной жизненной силе этого слабого и неуклюжего существа. Ребенок для старика – так и непознанное чудо, инопланетянин. В сущности же, еще немного и старик сам будет напоминать ребенка, когда речь напоминает лепетание, а движение – неумелость. Но ребенок не скрывает естественной слабости, благодаря которой он появился на свет. Скоро он научится ходить и бояться... А старик боится своей слабости, вопреки которой он этот мир скоро покинет.
ПРОЗА:
Дождик в горах | Хрупкая ящерка | Черная жемчужина | Пишущий лев | Цаг-Цог | Седая желвь | Белая лошадь короля | Крысиный ум | Блоха, или Серебряный череп Луны
Серая муфточка | Котище – вытаращи глазища | Алхимик и кот
Карлинги, или Обитатели дубовой коры | Кипарисовое ложе Игра в шашки у брода | Волос и Дождь
Самое прямое дерево | Медведь | Колина шапка | Польза | Белая сирень | Дорогая коллекция |
Тринадцатый бубен шамана | Успешная операция | Досадная оплошность | История одного заблуждения | Лишняя кость |
СТИХИ:
Евангелие от Мрака | Снежное вино | Долина реки Одиноко
|
|
|
|