Яфетический дрейф

Ретроспектива развития Арахау, как метафора расставания с индоевропейской традицией лингвоконструирования

Арахау начал формироваться в 1995 году, когда были заложены основные принципы нового искусственного языка: агглютинация и морфологическая монофонемность, полисинтетизм, активный строй, фонемозначимый и этимологически прозрачный характер грамматики, ультракомпактность речевого потока. Любопытно, что за 18 лет эти принципы не претерпели существенных изменений. Начальные условия, как говорят математики при решении дифференциального уравнения, остались прежними. Однако сама грамматика постепенно совершенствовалась и к 2007 году была дополнена и доработана, был составлен Арахау-русский словарь на 600 слов.

Первым шагом на пути создания Арахау явился конланг Durlaa[1]. Принцип его структуры, скорее, из разряда тайных языков: каждый согласный русского языка заменяется гласным и наоборот.

Грамматика Арахау поначалу следовала общим принципам индоевропейской традиции: три времени глагола, два числа существительного и шесть падежей – родительный (-g-), дательный (-t-), винительный (-*m-), творительный (-*j-) и предложный (-*d-). Местоимения имели три лица: я (t-), ты (s-), он (*r-) плюс возвратная частица сам / себя / себе (-k). Женский род маркировался согласным -j.

Отличие его от большинства других искусственных языков – в изначальном гиперсинтетизме, т.е. в предложении части речи стремились максимально «прилепиться» вокруг глагола. Для устранения многозначности был введен жесткий порядок слов в предложении по типу SVO (глагол помещается строго между субъектом и объектом).

Изначально Арахау использовал расширенную родовую парадигму, известную в лингвистике, как именные классы – каждый гласный (в том числе и дифтонги, являющиеся отдельными вокалическими элементами) обозначал принадлежность имени к классу людей (‘a’), животных (‘u’), растений (‘i’), камней (‘ai’), абстрактных вещей (‘ei’), имен (‘o’) и т. д.

Помимо того что «атомарные» слова в Арахау состоят всего из одного гласного (монофонемный характер словостроения), каждая буква алфавита приобретает определенное значение. При этом согласные несут более сложную грамматическую нагрузку и принимают несколько толкований в зависимости от того, находится она в начале, конце или середине морфемы. Такой принцип языка назовем фонемозначным.

Не совсем обычно обозначение множественного числа – через удвоение гласных: ta – ‘я’, taa – ‘мы’ (если речь идет о людях). Иногда множественное число образовывало самостоятельные понятия: fa – ‘дом’, faa – ‘город’ < ‘дома’. Ср. в русском: ‘грязь’ и ‘грязи’, ‘схватка’ и ‘схватки’, ‘лес’ и ‘лесá’.

Аналогичный принцип образования плюратива известен афразийским языкам.

«И не будешь ты больше называться Аврамом; но будет тебе имя Авраам; ибо Я сделаю тебя отцом множества народов... Сару, жену твою, не называй Сарою; но да будет имя ей: Сарра». (Быт. 17:5,15).

При множественном числе раньше допускалось и удвоение согласных, если корневой гласный состоял из дифтонга (*oakkoe – ‘буквы’, *oakoe – ‘алфавит’, ‘письмо’, ‘буква’). Дифтонгиальные моновокалические слова (типа oa, oe, ai) множественного числа не имели.

Значительно позже в обиход были введены трифтонги (лабиальные дифтонги) для особого выражения плюратива: uoa – ‘черные’, uai – ‘камни’, uoazoe – ‘буквы’, ‘алфавит’. Геминация согласных для маркировки множественного числа в настоящий момент сохранилась в местоимениях: tt- – ‘мы’, ss- – ‘вы’. Удвоение гласных в глаголе получило значение длительности (как правило, это – давно прошедшая категория времени).

Три времени глагола раньше различались в Арахау местом ударения в слове. В этом случае можно сказать, что ударение носило времяразличительный характер. В большинстве языков известно только смыслоразличительное ударение (в русском: ‘сóрок’ и ‘сорóк’, ‘зáмок’ и ‘замóк’). Настоящее время маркировалось ударением, падающим на первый слог, прошедшее – на последний, будущее – на второй (либо посредством форманта *j). Кроме того, ранее существовал суффикс вербализации – *v, превращающий имя в глагол.

В современном варианте Арахау – двоичный принцип формирования грамматических противопоставлений. Сохранилось всего два «глубоких» (беспредложных) падежа: дательно-творительный (-t-) и родительно-винительный (-g). Со временем эти падежи трансформировались в транслатив (превратительный) и посессив (прилагательный).

Упрощению подверглась темпоральная система, которая разграничивает теперь только реальное и ирреальное (настоящее и прошедше-будущее) времена. Последнее как раз таки и маркируется специфическим «ударением», часто воспринимаемым как квазитон (перелом голоса). Эти две категории можно назвать точным и предположительным временами. Ср.: es – ‘делает’, és – ‘возможно делал или будет делать’.

Сокращение временных характеристик вызвало появление развернутой системы аспектов (глагольных видов). Появилось сослагательное наклонение на -v- и императив на h- (есть основания считать это наклонение экспрессивом, поскольку так маркируется не только повеление, но и обращение, крик и любое восклицание). Наклонением можно считать интеррогатив (вопросительную форму предложения) на r-.

Три лица старой модели глагола превратились в два. Утрачено 3-е лицо (он, она, оно, они), которое объединилось со 2-м. Можно говорить, что в Арахау есть собственное (ближнее) лицо и постороннее (дальнее). Отмечаются попытки передавать 3-е лицо при помощи указательного местоимения ho- (это, этот, тот...). Как бы там ни было, принято говорить о 3-м лице как о криптотипе (скрытой категории). Если у глагола нет местоименных клитик, то этот нулевой показатель, получается, и есть 3-е лицо: øasø = as (он) знает (его).

Образование слов в Арахау строилось по двум схемам: методом условностей и заимствованием.

1. Все гласные алфавита обозначали определенные имена существительные, а согласные – грамматические показатели, уточняющие значения слов (см. табл. 1).

2. Вводились специальные таблицы (см. табл. 4) как наглядный пример натурфилософского характера языка Арахау. Эта система в поздний период оказалась наиболее продуктивной. Сначала появилась соматическая таблица, где каждой части человеческого тела присваивался консонантный кластер Rc: rf – ‘левая рука’, rk – ‘левая нога’ и т. д. Более позднего происхождения – лицевая таблица, классифицирующая обозначение частей человеческого лица через консонантный кластер cR: kr – ‘шея’, fr – ‘глаз’...

Здесь характерна стержневая роль, признанная за звуком r. Помимо прочего этот консонант служил маркером продуцирования сложных понятий (однако сам по себе этот звук, в отличие от многих других консонантов Арахау, ничего не значил): o – ‘имя’, or – ‘наречение’, ‘обряд’.

Помимо r в Арахау существовали другие «немые» звуки: h, n, m, s, которые были «изъяты из обращения» и служили для передачи параграмматических категорий. Звуки h, n являлись протетическими (первый вставлялся на месте нечетных, а второй – на месте четных зияний). Звук -s характеризовал глагол.

В Арахау позднего периода произошла семантизация «немых» согласных: -r- стал обозначать аналог предлога ‘для’, а его усиленный коррелят -rr- – подобие (предлог ‘как’ / ’словно’); h- – двойственность, императив и указательное местоимение ‘это’; n, m – важные форманты «градации жизненной силы» (an – ‘старик’, am – ‘юноша’).

На раннем этапе основная словарная база Арахау формировалась довольно сложным методом заимствований. Арахау поначалу строился не как априорный, а как лингвомикс априорно-апостериорного типа. Например, из слов естественных языков брались только гласные, которые поочередно разбивались буквами h и n таким образом – vHvNvHvN... Эту цепочку завершала буква r, называемая еще «радикалом», за которой писались уточняющие форманты, своего рода «детерминативы». Они объясняли, к чему относится сей предмет. Например, слово ‘гОлОвА’ в Арахау получало название *ohonarba, где *оhona – корень, *b – детерминатив головы, a – класс людей. Слово ‘рОт’ преобразовывалось в *orba, а ‘крОвь’ – в *orgahünau, где *g – детерминатив внутренних органов, ü – класс жидкостей, au – класс красного цвета и крови в частности.

Таким же образом было образовано и название нового языка. Arahau разбивается на элементы: ‘а’ – ‘йАзЫк’ (сокращенный вариант корня ‘А’, полный – *Ahy), вторая ‘а’ – класс людей, ‘au’ – класс красного цвета и крови. Так что полный вариант языка произносился не совсем благозвучно – *Ahyranau или даже **Ahyrganau.

Метод заимствований напоминал систему криптографии.

Глаголы формировались из девяти супервербальных формантов при помощи -s: es – ‘делать’, is – ‘иметь’, us – ‘быть’, os – ‘чувствовать’, as – ‘думать’, aus – ‘хотеть’, ais – ‘мочь’, ous – ‘заставлять’, ois – ‘давать’. Модальность и аффективы не отделялись от собственно самих глаголов.

Причастия имели вид RvS: *res – ‘делающий’, *ris – ‘имеющий’ и т. д.

В новой модели Арахау причастия утрачены, а образования типа RvS получили значения «дополнительных глаголов» позитивной версии. Позже к этой конструкции была добавлена негативная версия vLS: us – ‘быть’, rus – существовать, uls – есть (поедать)...

Появился в недавнее время прием номинализации глаголов. Ср.: es – ‘делает’; ese – ‘дело’ (работа).

Изначально в Арахау существовала четырехчленная система залоговых префиксов, элементы которой противопоставлялись по активности-пассивности и одушевленности-неодушевленности. Префиксы актива *ke- > k- (‘тот, кто’) и пассива *pe- > *p- (‘то, чего’); *ge- > g- (‘то, что’).

Отсюда происходит древнее слово, оставшееся в современном словаре *pepa в значении ‘дом’, ‘ангар’ (букв. ‘то, внутри чего человек’).

Позже префиксы стали одноконсонантными. Существовал и четвертый префикс *be- > *b- (‘тот, кого’), который быстро вышел из употребления, а префикс p- стал обозначать объединенный пассив (одушевленных и неодушевленных) имен. Продуктивен еще один префикс – так называемое имя места *fe- > f- (‘там, где’). Кстати, в нилотских языках существует нечто похожее.[2]

Есть основания считать залоговые префиксы номинализаторами, или квазипричастиями. Ср.: kes – ‘тот, кто делает’ = ‘делающий’ = ‘мастер’. Залоговые префиксы, так же как ‘а’ (класс людей) и ‘о’ (класс имен), играют важную роль в словообразовании: gas – ‘знание’ (‘то, что знают’), kas – ‘знаток’ (‘тот, кто знает’).

Прилагательные. В настоящий момент эта часть речи, как и в америндских языках, составляет весьма ограниченный набор слов.[3] Прилагательное и существительное составляют нечленимый комплекс: az – ‘большой человек’, ad – ‘маленький человек’, an – ‘старый человек’, am – ‘молодой человек’, na – ‘быстрый человек’, af – ‘мертвый человек’. Консонантные форманты в этом случае выглядят как прилагательные падежи. Хотя возможны и абстрактные конструкции, которые передаются через префикс g-: gaz – ‘большой’.

Имя прилагательное как самостоятельная часть речи в современной модификации Арахау не выделяется. Однако ранее эта часть речи маркировалась постфиксом –*b: *ab – ‘человеческий’.

Существовали попытки в «прото-Арахау» фиксировать наречие посредством другого постфикса – *c: *uc – ‘по-звериному’. Сейчас прилагательное и наречие воспринимаются как конструкции с косвенными падежами (генитивом или комитативом): ‘красивый’ > ‘с красотой’, ‘он быстро пошел’ > ‘он быстрый, пошел’ (он пошел с быстротой).

Падежи как таковые в Арахау отсутствуют, поскольку отсутствует словоизменение. Падежные форманты принадлежности и превратительности присоединяются агглютинативно. Помимо них существует компактная формализованная парадигма локативов: k – ‘вверх’, ‘на’, kl – ‘вниз’, ‘под’, p – ‘внутри’, ‘в’, pl – ‘из’, v – ‘к’, vl – ‘от’, b – ‘с’, ‘вместе’, bl – ‘без’. Гораздо позже сюда добавились два локативных падежа: d – ‘рядом’, dl – ‘далеко’. Локативы, за некоторым исключением, могут ставиться в любой позиции морфемы.

В современной версии Арахау локативы используются для образования центробежных и центростремительных версий глагола: esavl – ‘отделил’, ‘отсоединил’, esav – ‘приделал’, esabl – ‘разъединил’...

Вот пример библейского текста на *древнем (первоначальном) Арахау:

*Rarz *usvahirbá – «Самым первым было то, что дает язык (*ahirbá – облагозвученное *ahyrbá – ‘язык’)». «Вначале было слово».

*Ykusvahirbá *kesvle – «И то, что дает язык, было от Бога (здесь *yk / *ky – служебная усилительная частица)». «И слово было от Бога».

Из этого примера видно, что полисинтетизм проявлялся на первых порах очень осторожно.

Числительные в Арахау очень долго не могли оформиться. Первая попытка сводилась к простому схематизму. Числу присваивался гласный звук в комбинации Rv, RvN, RvHv: 1 – *ra, 2 – *ro, 3 – *re, 4 – *ri... 10 – *ran, 11 – *raha, 12 – *roho, 100 – *raz (этот нумератив сохранился в новой версии как az), 1000 – *raze, 1010 – *razran...

Вторая попытка была более хитроумной. Строилась она на уже упоминавшемся натурфилософском принципе[4];

0 – *blus (то, чего не существует); в современной версии Арахау – plus;

10 *urs (бытие; в новой версии Арахау обозначает 100);

Но самым продуктивным стало соотнесение чисел с частями человеческого тела: 1 – arg (палец), 2 – ha (двое), 3 – harg (2 + 1), 4 – haca (2◦2), 5 – ard (рука)...

Пожалуй, самой существенной новацией в Арахау стало «вербальное расширение». Глаголы, как и положено языкам активной типологии, четко подразделяются на два класса – стативные и активные. Они различаются не только фонетически (активные глаголы маркируются формантом -s, а стативные – сонорными -n- и -m-), но и грамматически. Дело в том, что, как правило, стативные глаголы (типа ana ‘стоит’, mama ‘бежит’) не имеют категории времени и аспекта, да и вообще напоминают прилагательные (глаголы состояния или даже имя действия, поскольку слово ‘полет’ хоть и существительное, но обозначает действие).

Что касается активных глаголов, то в этот разряд включаются так называемые аффективы (глаголы чувственного восприятия) и форманты модальности, используемые для уточнения глагола.

При необходимости в маркировке времени или вида стативов используют сложные конструкции глаголов: es-ana – ‘делает остановку’, j.es.ana – ‘намерен сделать остановку’, és.ana – ‘возможно, делает остановку’. Очень редко маркеры времени и вида переходят на стативы: ána – ‘возможно, делает остановку’.

Компенсируя невозможность в большинстве случаев передавать время и аспекты, стативы обладают системой градации жизненной силы: n – показатель градиента замедления (угасания), m – ускорения. Это представлено в «цепочке»: an – nan – ana – anan – nana (стареть – зевать – стоять – сидеть – спать); nana – am – mam – ama – amam – mama (молодеть – плыть – лететь – ехать – бежать). Стативные глаголы могут принимать негативные версии: nal – ‘быть свободным’, mal – ‘быть невольным’ и т. д.

Более того, в стативных глаголах обнаруживается явление, напоминающее валентность. Это явление напоминает трансфиксацию (внутреннюю флексию) арабского языка, когда гласные вставляются между согласными корня. Например: amam – ‘ехать’, amum – ‘человек едет на животном’ > ‘ездок’. В данном случае двухвалентный глагол ‘едет’ представляется как фрейм vMvM. А вот глагол mam (плыть) одновалентен, но и он может варьироваться в зависимости от именного класса:

mim – ‘плыть’ (о дереве), сплав бревен по реке;

mampü (mamesapü, uamampü) – ‘человек плывет по реке’ (вплавь);

Еще одно специфическое явление демонстрируют стативные глаголы – «наложение корней». Например:

nal + araz = ar-uaznal, где aznal суть наложения aza + anal (поверженная любовь); araz-nal (вольное братство).

Если местоимение крепится к именам, то оно становится притяжательным. Ср.:

Сказать «Я – человек» можно только с использованием глагола-связки ‘есть’ – Tusa, либо при экспрессии лексики – Tas! (Я знаю!). Использование конфиксов t...s (я...тебе, тебя), s...t (ты...мне, меня), s...k (ты...себе, себя), t...k (я...себе, себя). Причем конфикс t...s рекомендуется заменять t...t, дабы избежать путаницы:

tas – ‘я думаю о нем’ (t-as-ø), t-a-s – ‘я думаю о тебе’;

tast – ‘я думаю о тебе’ (однозначное толкование, не допускающее вариантов).

Обычно местоимения не склоняются по падежам, но иногда это бывает необходимо, опять-таки для выражения речевой окраски:

st... ‘тебе’, ‘тобой’ – ...tk ‘себе’, ‘собой’;

ts... ‘мне’, ‘мной’ – ...ts>...c ‘тебе’, ‘тобой’;

Из всех сочетаний чаще можно встретить аффективную конструкцию st... и ts... Например, Stafri – «Тебе видится дерево»; Ictafr – «Дерево, которое я вижу» (ломаный пассив; букв «Дерево я его вижу)); при обычном написании этого высказывания Safri – «Ты видишь дерево».

▪ Отказ от индоевропейской системы (и от русской кальки в частности).

▪ Освоение немых h, n, m в специфических конструкциях глагола.

▪ Деление глаголов на две базовые категории – активную и инактивную. Активный строй языка. Грамматические характеристики слова определяются главным образом на синтаксическом уровне. Префиксально выражаются действительная (k- ‘тот, кто’) и страдательная (p- ‘тот, кого’) одушевленность, а также неодушевленность имени (g- ‘то, что / чего’) и места (f- ‘там, где’). Есть еще префикс процесса действия (v- ‘то, что делает...’).

▪ Глагольная парадигма развита лучше именной.

▪ Разрастание местоименной парадигмы, которое вызвало образование вспомогательной фонологической подсистемы. Как и в палиндромах, различаются не конец и начало слова, а его середина (глагол, маркируемый -s-) и оболочка. На границах слова (как правило, эти позиции занимают местоимения) могут возникать аффрикаты, противопоставленные по долготе и мягкости. Возникли они за счет стяжений и факультативны в орфоэпии (Scaj.es.acaajs [džžεsaz’] – «Они, мужчина и женщина, идут к другим двум мужчинам и женщине»). Местоимение может передавать целое предложение (Taabufaj [ta:buf’] – «Мы, мужчины, вместе с убитыми самками животных»).

▪ Исчезновение префикса страдательного залога неодушевленной категории (*blus > plus ‘то, чего нет’ > ‘ноль’). Редкое использование пассивных конструкций, уменьшение роли префикса -p.

▪ За исключением глаголов другие части речи в Арахау грамматически не выделены и синкретичны.

▪ Язык принимает дуальную структурированную систему, которая пронизывает всю грамматику (два падежа, рода, лица, времени и т. д.).

▪ Усиление роли квалитативных гласных (ë, y).

▪ Разрастание массива дифтонгов за счет их лабиализации.

▪ Возможность изменения порядка слов в предложениях на VSO (помимо установленного SVO): Usabloralopl (Ahusbloralopl) «Человек – мера всех вещей».

▪ Усовершенствование конструкции сложных предложений с подчинительными союзами при помощи центрофикса (анафорических служебных слов) типа cO...C.

▪ Обозначение вокатива, императива и дуальных местоимений при помощи h-: Hana! – «Стоп!», Haa! – «Люди!», Ha – «Двое (людей)».

▪ Употребление сослагательного наклонения глагола на -v- (Tvolana – «Я бы не остановился»).

▪ Обозначение прилагательных только через ограниченный набор прилагательных падежей (ad – ‘маленький человек’, az – ‘большой’, af – ‘мертвый’...).

▪ Прилагательные и наречия воспринимаются как существительные в косвенных падежах (поссесиве или комитативе): ‘красивый’ (красиво) > ‘с красотой’ (красота). Распространились посессивные конструкции (uzegao ‘птица огня’ = ‘огненная птица’).

▪ Зависимое слово всегда следует за главным.

▪ Появление союзов r – ‘для’ (этот формант выступает и в роли непреходящей принадлежности), rr – ‘как’.

▪ Появление одноконсонантных глагольных формантов, как правило, в экспрессивных фразах: l – ‘уничтожать’, v – ‘вести’, b – ‘совмещать’ и т. д. Проявились и моновокалические глаголы: es > (e) – ‘делать’.

▪ В системе именных классов иногда проявляется противопоставление «человек» (гласный ‘а’) и «не-человек» (гласный ‘о’). Эти гласные могут быть беглыми (особенно ‘о’) и могут считаться тематическим: Tafras > Tfras – «Я смотрю на тебя». Чередование o/a может носить словообразовательный характер: lard – ‘безногий’, lord – ‘безногость’.

▪ Окончательно не решен вопрос с переразложением (метанализом): urfa (кот) может интерпретировать не только как u.r.fa (животное для дома), но и ur.fa (медведь дома), u.rfa (животное левой человеческой руки, лживое животное), urf.a (левая лапа человека). Все зависит от разбиения слова на слоги. Существуют правила борьбы с таким переразложением: ur.fa > urofa, urf.a > urfua.

▪ Не существует правил расстановки ударений (обозначается грависом). Принято считать, что в Арахау нет ударения либо оно носит разноместный характер (в предложении падает, как правило, на глагол). В некоторых случаях ударение помогает разграничить омонимы в Арахау: àra – ‘брат’, arà – ‘сто человек’.

Не решен вопрос ударения в дифтонгах и его обозначение. У дифтонгов, как правило, два семантически малосвязанных значения, поэтому предлагается разграничить неоднозначность ударением: oá – ‘черный’, óa – ‘шерсть’.

▪ Нет правил (впрочем, как и в русском языке) слогоделения. Существует проблема переложения песен на Арахау.

▪ Предлагается еще более расширить количество дифтонгов вида Iv (ia, iu, io...). Это было бы целесообразно для борьбы с переразложением либо для повышения или понижения валентности глагола.

▪ Есть определенная сложность в обозначении притяжательных местоимений (особенно в косвенных падежах).

▪ Окончательно не решено, как произносить темпоральные гласные (á), обозначаемые акутом и передающие ирреальное время глагола – как тон (перерыв в голосе), придыхательную фонацию, фарингализацию или абрупцию гласного звука, эмфазу.

▪ Предлагается добавить третий разряд активных глаголов (схема RvLS): rals, ruls, rils и т. д.

Арахау, в котором фонемы ведут себя как морфемы, можно назвать первой ступенью на пути к созданию скороговора.[5] Второй этап − заставить фонемы вести себя как предложения. За счет комбинаторного изменения звуковой артикуляции еще больше должен уплотниться речевой поток.

d’°la – ‘ворон’ (d), ‘ворону’ (’), ‘глаз’ (°), ‘не’ (l), ‘выклюет’ (a).

httʔoo – ‘мы’ (h-), ‘вам’ (ʔ), ‘давали’ (oo), ‘книги’ (tt)...

Количество звуков, конечно, при этом рискует превзойти рекорды языка ифкуиль[6], но зато их качество ожидает быть более мотивированным.

[1] Карасев И.В., Дурлаа // arahau.ucoz.ru, 2008. [Электронный ресурс] – 2020. – Режим доступа: http://www.rbardalzo.narod.ru/durla.html, свободный. Загл. с экрана. – Данные соответствуют 12.05.2020.

[2] Жуковский В.В., Нилотские языки // Лингвистический энциклопедический словарь. (Гл. ред. В.Н. Ярцева), М., 1990.

[3] Климов Г.А., типология языков активного строя, М.. 1977.

[4] Больше 15 тыс. лет слову «огонь». Английское fire происходит от прагерманской формы *petwor-, от которой в числе прочего произошли древнеанглийское слово feower и английское four (четыре). Восходит к праиндоевропейской форме *qwetwor. То есть слово «огонь» и числительное «четыре» – дальние родственники.

[5] Скворцов В.В., Функции вымышленного языка «спидток» в рассказе Р. Хайнлайна «Бездна» // Филологические науки. Вопросы теории и практики, Тамбов, 2014, № 8 (38): в 2-х ч. Ч. II. – С. 149-152.

[6] Козловский С., Скорость мысли, «Компьютерра», 29.07.2004.