Круг земной. Стихи

НИЧТО
Измени лицо, измени судьбу –
И тогда поймешь, служит мир кому.
Возвратись назад, убеги вперед –
И к твоим ногам время упадет.

Возроди леса и покрой песком –
И природа в свой тебя пустит дом.
И когда поймешь, у кого в руках
Воля, гнев и страх –
Подчини себе существо свое,
Чтобы силой стать, умертви его.

Лишь тогда тебя поглотит простор –
Будешь всюду ты, куда бросишь взор.

ЕДИНСТВЕННАЯ
И только музыка бессмертна
В объятьях бездны роковой.
Ее ты любишь безответно,
Но голос ей не слышен твой.

И будет этот мир кружиться
Вокруг тоскующей души.
Тебе не будет больше сниться.
Что этим миром движешь ты.

И звуки тайны торжествуют
Над отголосками ума,
И вечность жизни знаменует
Лишь только музыка одна.

СЕСТРЫ
Душа стремится к пустоте,
А сердце жаждет упоенья.
Одна пребудет в высоте,
Другая терпит униженья.

Во время страшного стыда,
Внимая голосу смиренья,
Душа хотела быть одна,

А сердце требует общенья.

Когда в лицо заглянет смерть
И будет кошкою ласкаться,
Душа захочет улететь -
Лишь сердце просится остаться.

ГУСЛИ
Молчите, проклятые струны,
Вы голос утратили свой.
Поют Иерихонские трубы,
И слышится голос чужой.

Молчите, когда ударяю
По струнам тяжелой рукой.
Мне кажется, я умираю,
И смерть притаилась струной.

Безумные струны, молчите,
Сокройте свое колдовство.
Вы слушать меня не хотите -
И сердце мое не снесло.

За правду, что все не унялась,
За то, что раздули огонь,
Я выдерну струны, и ярость
Мою окровавит ладонь.

ТРИ ПУСТЯКА
Я разглядел тебя за маской пустоты,
Сокрытую меж снегом и туманом,
Но ковш, что поднесла мне ты,
Соединен был с океаном.

Я разглядел тебя средь сумрака опять,
Твоим устам беспрекословно внемлю,
Но та змея, что силюсь я поднять,
Собою опоясывала Землю.

Я распознал тебя. Меж нами встала ночь –
Ко мне старуху ты за руки подвела.
Ее ничем не смог я превозмочь:
Ведь та старуха смертию была.

Три пустяка – три непосильных ноши
Мне суждено осилить в эту ночь.
Три пустяка - один другого больше.
Три пустяка не смог я превозмочь.

НЕБЕСНЫЙ ЗАМОК
В небе взору предстал
Замок белый, как снег.
Он от солнца блистал
И от холода блек.

Он огромен, аж дух
Захватило и вдруг
Он багровым лучом
Был пронзен, как мечом.

Средь витых облаков
Я витаю, как сон.
Над тенями домов
Колыхается он.

Все, что думаю я.
Это так далеко.
И победа моя
Не приходит легко.

Где-то там, в вышине,
Вижу я свой чертог.
Все страшней и страшней.
Что придет ему срок.

Покачнулся, поплыл
И исчез навсегда.
Он меня позабыл -
Я его никогда.

ТКАЧ
Узор я взял у паука.
Чтоб написать письмо тебе.
Сто узелков – одна строка,
Одна строка в моем письме.

Я сплел последний узелок
И затянул слегка.
О чем я написать не смог,
Спроси у паука.

Ту нить в клубок один связал,
Как сети рыбака.
О чем тебе я не сказал.
Спроси у паука.

* * *
Мохнатый паук любит шорох цветочный.
Он слушает, как шелестят облака,

Он чутко внимает всем звукам проточным,
И голос твой слышит он издалека.

Он скрылся под тяжестью желтых пылинок
В бездонном бутоне степного цветка.

Что снится ему меж сплетеньем тычинок?
Быть может, беспечный полет мотылька.

Мохнатый паук любит звуки гитары,
Когда пастухи выгоняют скотину.

Что думает он упиваясь нектаром?
Какую он завтра сплетет паутину?

ПРОНИКНОВЕНИЕ
За колыханьем тростника
Следили мы заворожённо,
А между тем сама река
Глядела в нас насторожённо.

И мнилось нам, что все вокруг
Напряжено и затаилось,
Как будто время, сделав крут,
В последний раз остановилось.

В реке был виден небосвод,
По дну реки луна блуждала
И было слышно в толще вод,
Как хлябь вселенной дребезжала.

Так зеркала на зеркала
Глядят с притворным удивленьем,
Меж них душа твоя спала
В плену живых хитросплетений.

КРУГ ЗЕМНОЙ
Себя не чувствует пространство
В бездонном чреве волоска.
Найти хотелось постоянство
В безумном шорохе песка.

Ты лишь хотел уединенье
Найти среди толпы людской,
Но тьма незримых изменений
Вдруг искривила образ твой.

Искажены извивы линий,
И мир боится прямоты.
Сплетутся вместе струны ливней,
Но ты захочешь простоты.

Ты будешь чувствовать природу,
Как неподвижность в пустоте,
Как бесконечную свободу,
Но круг замкнется на тебе.

СКРЫТОЕ
Есть некий обман в мирозданьи,
Когда среди мнимых светил
Всему вдруг найдешь оправданье
Ты именем все наделил.

Но скрытое в толще небесной
Таится и дремлет пока.
И завтра ему будет тесно
В твоих ослабевших руках.

ПРЕВРАЩЕНИЯ
Жжет красным пламенем огонь,
Все в уголь черный превращая
И белым пеплом, только тронь,
Поверхность мира покрывает.

Не так ли кровь бежит, теча
По руслам тайным и волнистым.
Так в волосы, что смоль грача,
Вплетется иней серебристый.

Так снег ложится в чернь земли
Фатой иль саваном природы,
Так сердце пламенем горит
И гаснет отблеском холодным.

* * *
Дождь прошел, гроза затихла,
Только солнца не видать.
В небе радуга возникла,
Туча бродит, точно тать.

Словно сонная летает,
Бабочка сырых полей
И, пьянея, чуть вдышает
Запах мокрых тополей.

Шмель мохнатый дышит тяжко,
Приземлился на цветок
И под тяжестью, бедняжка,
Наклонился лепесток.

ЗАПАХ ДОЖДЯ

Всколыхнулись тучи,
Лист затрепетал,
Ивушки плакучие ветер растрепал.

Речка потемнела,
Молния слепит,
Пташка не допела –
В гнездышке сидит.

Ливень беспросветный
Виден вдалеке,
И уже заметны
Капли на песке.

ПОЛЫНЬ
Полынь, полынь.
В речах твоих - полынь,
И нету ничего, кроме полыни,
И горечь на губах проступит ядом,
Он растечется шепотом змеиным,
Все отравляя на своем пути.
Полынь, полынь.
Трава-отрава,
Растущая на диком пустыре.

Тебя не съест заблудшая корова,
Позванивая колокольчиком своим.
И сытый вепрь не будет мять щетину
На горьком неухоженном ковре;
И птица, чуя смерть свою, закроет
Уродливые, влажные глаза.

Полынь, полынь.
Кругом одна полынь...

ТРАВА
Трава, трава,
трава на пустыре,
Одна трава в тумане голубом.
На всей земле растет одна трава,
Одна трава -
злосчастный пустоцвет.
Дремучая трава
у четырех дорог.
Дремуча, как душа
беспутная твоя.
Сплошным ковром она
покрыла край земной.
Трава, трава,
трава на пустыре.
В сплетенье диких трав
забрел случайно ты.
Кругом одна трава,
и твой потерян след;

Слова, слова, слова -
пути обратно нет.

ВРАГУ
Уничтожь меня,
по земле развей -
И восстану я
в сотни раз сильней.

Из проклятий мне
ты построишь храм
И отныне я
буду только там.

Голос твой замрет,
будто не звучал,
Не вернулся б я,
если б ты молчал.

На твое лицо
ляжет тень моя,
И тогда тебя
уничтожу я.

ЛУНА
На твоем теле желтая луна
Изображает трепетно сиянье.
Глядит в зрачки тяжелые она
И шепчет еле слышно заклинанья.

В безмолвном войске светятся мечи,
И свет луны указывает путь.
И властью полнятся холодные лучи,
И ночь, скорбя, пытается уснуть.

Раскачивая звездные качели,
Рогами желтыми украсилась луна.
Острее нет их, разве что струна
Ее немой виолончели...

РОНДО
И перо в руке моей застыло,
И чернила высохли в тетради.
Я смотрел, как солнце заходило.
И в руке перо мое застыло.

Было что-то странное во взгляде,
Мне казалось, мысль моя тонула
И чертила в высохшей тетради.
Но перо в руке моей уснуло.

РУБЕЖИ
Когда я был на грани мира,
На том последнем рубеже,
Померкла лунная секира,
Как будто внемля ворожбе.

Смотрел, глаза мои смежались,
И две полночные звезды
На небосводе затерялись,
И тьма сочилась средь листвы.

Очам открылся зев гудящий,
За тем последним рубежом,
И в сердце ветер леденящий
Вползал бесчувственным ужом.

МУДРЕЦ
Внимая хору всех планет,
Ты все на свете знать хотел:
И белых гор холодный свет,
И белых лилий беспредел.

Тебе казалось, ты постиг
Немого мира древний стих
И моря темного стенанья,
И черных сосен содроганья.

Ты голос бури понимал,
Ты видел вечер на рассвете,
Но час пришел, и ты узнал,
Что нет тебя давно на свете.

И ВСТРЕТИЛОСЬ ВРЕМЯ
И встретилось время
на бреге песчаном,
Где ветер-волынщик ступал по воде,
Где высились скалы среди океана –
Ни птицы, ни рыбы не видно нигде.

Там не было рыб,
только море устало
У отмели лодку с луною качало.
Там некая связь между всеми вещами,

Там встретилось время
на бреге песчаном.

* * *
Кто-то вышел из дома,
Даже дверь не захлопнул.
Тенью желтой луны
Побежал он с порога.

Он оставил следы
На заснеженном склоне –
Здесь в лесу ночевал
Он на влажной соломе.

Был изломан в саду
Куст опавшей сирени –
Здесь он веткой сухой
Ворошил муравейник.

А на горной вершине
Забрезжило солнце.
Видно, час не прошел,
Как он пил из колодца.

Снег укроет следы
За тропой огородной,
Но они оборвутся
У речки холодной.

Ты найдешь его позже,
Под разбитой телегой,
И глаза прослезятся
От белого снега.

ЯГОДЫ
Горьких ягод цвет знакомый
Светом солнечным играет,
Только здесь, в лесу сосновом,
Их никто не собирает.

Здесь усыпано все поле
Горьким цветом, ярко-красным,
И веселое раздолье
Затаилось сном опасным.

Жемчуг ягоды багровый
Ты к устам своим достанешь,
В этом цвете вкус знакомый
Перед смертью ты узнаешь.

* * *
На глади озерной качалась листва,
В саду опустевшем играла луна.
На шее твоей одинокий брильянт,
Как мутное око на звезды взирал.

В глазах твоих сумрак, ,боязнь тишины
Мы встретимся позже у черной сосны.
Все это случится легко, как во сне,
И мир покачнется в нездравом уме.

В бесшумную реку стекала луна,
На лике застывшем играла листва.
Остался в траве голубой бриллиант,
Он найден был мной лет 120 назад.

ДОЛИНА РЕКИ ОДИНОКО
И ты останешься Один
На берегу пустынной дали:
Среди покрытых снегом льдин,
В тени космической вуали.

Ты научился не скучать,
Играя в жизнь с самим собою,
Теперь учись не отвечать
На то, что сказано судьбою.

Ты опустись в пучину тленья,
Коснись стопой мирского дна,
И посреди людского бденья
Ты вдруг останешься Одна.

МАРИНА
Марина. Море. Рядом ни души.
Соленый ветер ее косы треплет,
И крики чаек больше не слышны.
Средь серых валунов Марина дремлет.

Как странно на минуту замерла
Ее душа – притворщица немая
И красным крабом из тени весла
Ее дыханью сонному внимает.

Марина - мера илистого дна.
Волна песок к ногам ее выносит
И золотые водоросли сна
Вплетает в ее бархатные косы.

ПАСТОРАЛЬ
Еле слышно ропщет звезд холодных улей,
В сотах медоносных спят они, устав.
Смуглый мальчик Вечер раздувает угли
И глядит на отблеск горнего костра.

– Отчего ты весел. Вечер смуглолицый,
Отчего не гасишь своего огня?
- Забрела овечка к пламени зарницы:
Славный будет ужин ночью у меня.

Спит станица в поле, все закрыты ставни,
И колышет ветер изумруд лугов.
Девочка Луна с серыми глазами
Плачет средь барашек-облаков.

– Отчего так плачешь, ты ж мое сердечко,
Аль из рук колечко выпало твое?
- В моем стаде малом нет одной овечки
И похоже больше не найти ее.

ПОСЛЕДНЕЕ ПИСЬМО
Под белою луной уставший полумрак,
Полночная звезда уж скоро догорит.
И на исходе ночь мне шлет какой-то знак,
Но только ничего он мне не говорит.

Закатится луна за горные хребты,
И утро перейдет в чертог скупого дня.
И на моем окне раскроются цветы,
Но это ничего не значит для меня.

Я подберу слова, но потеряю мысль.
Последняя зима глядит в мое окно;
И ветер задрожит, отпрянув, словно рысь,
Последняя зима - последнее письмо.

НЕИЗБЕЖНОСТЬ
Ты слов моих не отличишь от яда,
Надкусывая черный виноград,
Его преподнесут тебе из ада -
И ты ответишь что-то невпопад.

Из винограда тонкой оболочки
Проступит сок, испачкав твой наряд.
Твои одежды превратятся в клочья,
И речи, словно косы, зазвенят.

И голос твой подслушает война
И прибежит по гатям незнакомым.
У врат тяжелых ждет она,
Почившим притворившись насекомым.

И тень твоя, послушная как прежде,
Укроется за мертвым языком.
Зловещая, как ворон, неизбежность
Взмахнет испепеляющим крылом.

ЦАРСТВО СНОВ
Между именем твоим
И метелью снежной
Лишь пустой остался клин
В памяти безбрежной.

Позабудь и уходи
По сугробам талым
И величьем охвати
Все, что было малым.

Между памятью и днем
Царство снов разверзлось.
То, куда мы не войдем,
Пока жизнь не смерклась.

Смят ногой венок из роз -
И ничто не мило,
Только ветер и мороз
Над пустой могилой.

СФИНКС
О, уснувший у бурного моря,
Ты забыл о столетней войне.
Ты не помнишь вселенского горя
И не вспомнишь о давней стране.

Ты проснешься в безводной пустыне
Необъятной и мрачной скалой.
На песке твое древнее имя
Будет стерто небрежной рукой.

А вокруг тебя чада земные
Копошатся в пустой суете.
Измеряют тебя, а иные
Чертят знаки на стылой плите.

Ты готов был смеяться над ними,
Но молчишь. Неподвижен и нем.
Ветер пыль у дороги поднимет,
Но тебя не встревожить ничем.

ЗАВОРОЖЕННЫЙ
Ты забудешь все, что было
И не вспомнишь боле,
Время память растопило,
Превратилось в поле.

Ты уснешь и не проснешься
Над крутым обрывом,
Позови и отзовешься
Голосом надрывным.

Позови - и ветер сонный
Лишь тебе ответит.
Ничего завороженный
Больше не заметит.

Мир хрустальный, мир прозрачный
Поплывет, растаяв,
И заполнит сумрак мрачный
Музыка иная.

Ты забудешь все на свете
И любовь, и горе.
Ведь тебя и твои сети
Поглотило море.

ЦВЕТЫ
Не оставляют памяти цветы,
В твоих руках они умрут бесследно.
Но той печали не узнаешь ты,
Ты думаешь, что красота бессмертна,

Ты в тех цветах увидишь красоту,
Но в них уже проступит увяданье.
Ты не заметишь осени в саду,
Ты не заметишь моего дыханья.

Как быстро забываешь про цветы,
Уже текут по новым руслам мысли...
И обо мне забудешь также ты,
Рассматривая высохшие листья.

НИТЬ
Твой голос - шелковая нить -
Им можно целый мир обвить,
Соткать ковер и поспешить,
Намеком вечность задушить.

И жизнь твоя - все та же нить,
Ее так трудно сохранить
И расплести, не оборвав,
Одно начало отыскав.

Времен изогнутая нить,
Кого стремишься ты пронзить?
И нанизать, как жемчуг бус, -
Жизнь и печаль, весну и грусть?

Любовь, что шелковая нить -
В ее тенетах можно сгнить,
Истлеть, как прах, и не постичь,
Что в этом мире можно жить.

ЗВЕЗДОЧЕТ
Ты черный цвет небесных тел
Среди вселенной разглядел.
Под пылью мутного стекла
Река незримая текла.
Поток пугающих светил,
В гудящей бездне отражаясь,
Тебя с разбега поглотил -
И веки медленно смежались.
Песчаный берег злой реки,

Себя созвездьем нареки
И, засыпая тьмы скелет,
Замедли бег своих планет.
Ты глаз теперь не отводи...
Но телескоп твой выпадает,
И мир дремучий во плоти
Рассудок спешно покидает.

ШЕПОТ
Во мне роилось пчел томленье,
Во мне носился шум ветров,
Внутри себя я слышал пенье
Небесных ангельских хоров.

Я наблюдал холмы и реки,
И сел таинственный покой,
И сон глядел сквозь мои веки.
Я сам был сном, а сон был мной.

Внутри меня шептали волны,
Цветы шептались меж собой.
Все звуки были смыслом полны -
Я в шуме слышал некий строй.

Все было шепотом объято.
Он пропитал меня как дым -
Я различал его столь внятно,
Что все на свете позабыл.

СЕРАЯ ЦАПЛЯ
Зачем разгадывать тебе
Мои сокрытые желанья?
Они растают по весне
У самой бездны мирозданья.

Зачем выпытывать тебе
Мои бесчисленные тайны?
Они придут тебе во сне,
Ты будешь думать что случайно.

Зачем ты мучаешь меня
Неутомимо алчным взглядом?
В потоке слов исчезну я -
И никого не будет рядом.

* * *
Я заплутал в дремучих тайнах смысла,
Всего в версте от дома твоего.
Два сна уравновесит коромысло,
Две крайности сойдутся в ничего.

Я затаюсь в ветвях сухого вяза
Сомнением в гармонию миров.
И кажется, что все течет бессвязно
Из одного в другой бездонный ров.

Я растворюсь в одном большом потоке,
В одной причине сумрачного дня.
И этот день уж кажется далеким,
И боле не встревожит он меня.

СОКРОВИЩЕ
И море, как чашу, ты выпьешь до дна.
Печаль или радость - истома одна.
Измерь на весах, что тебе суждено -
Разлука и встреча - тебе все равно.

Ты скоро очнешься от дивного сна -
Вокруг тебя будут лишь ночь да луна.
Посмотришь на звезды - зачем выбирать?
Тебе суждено это все потерять.

РЕКА
Твой поцелуй - холодная река.
Как ты близка и как ты далекая,
Холодная река!
Холодная река с туманом над водой,
Забрел случайно я сюда лесной тропой.
Прощальные слова, - что шелест тростника,
Но как низки крутые берега
В том тростнике сухом!
В том тростнике сухом насторожилась выпь,
Но как спокоен мир и лишь речная зыбь
В твоих сухих глазах!
В твоих сухих глазах утоплены века -
Как все же глубока иссохшая река!
По руслу твоему блуждал столетья я,
Но то, чего хотел, лишь знала тень моя.

* * *
Алонсо едет на войну,
Шелом хрустальный надевает
И лико - горькую луну -
Железной маской покрывает.

Алонсо едет на войну,
И рог к устам своим приложит
И в руку юную ему
Разящий будет меч положен.

Доспехи скроют седину,
И меч в руках потяжелеет.
Сквозь бездну лет он лишь одну
Мечту и страсть свою лелеет.

Алонсо едет на войну...

НЕНАСТЬЕ
Ты знаешь, как поет печаль
Среди осенней непогоды,
Как бьется трепетно свеча,
Бросая отблески на своды?

Ты знаешь, чем живет душа
В минуты чувственной свободы,
Как льется время, не спеша,
Из неухоженной колоды?

Не знаешь ты, что день угас,
Еще вчера он был так ясен,
Но кто-то ночью предал нас -
Твой чудный дар вдруг стал опасен.

* * *
Синева туманная,
Огонек вдали.
Робость несказанная -
Сердце не боли.

Свет окна волнующий
И луна в крови.
В этот дом пустующий
Больше не зови.

Песня сердобольная,
Следом не лети
Ты, тропа окольная,
Дальше уведи.

Где костры погасшие
Над рекой дымят,
Где цветы опавшие -
В них русалки спят.

Где привольно дышится,
Где не нужен кров,
Где за лесом слышится
Песнь седых волхвов.

ПРОКЛЯТЬЕ
...В душе ты жалость не хранила,
А если и была она,
То только для надгробий мрачных.
Как нестерпимо холодна
Слеза из глаз твоих прозрачных!
Мне жутко. Прочь поди, скитайся
Змеей безмолвной по земле горячей;
Стучи в чужую дверь, с пути сбивайся,
Будь призраком души незрячей;
Пари чернеющим пятном
На небе, сумрачном и хмуром;
Над городом, покрытым сном,
Будь мести призраком понурым!

* * *
Мои стихи - творенье полутьмы,
Когда луна лежит на дне бокала.
Дрожит ветвями мрачный кипарис,
И еле слышно жалобы сверчка.

Вчера вы были здесь.
Мы долго говорили,
Но разошлись
И я теперь один.

Считаю звезды. Шкура леопарда
Небрежно брошена у ног,
Из трубки сыплется табак,
Отсчитывая медленно мгновенья.

Все было только что,
Еще не собран стол.
Блуждают тени,
Оживают голоса.

Пытаюсь танцевать под бубен немоты,
Не отрывая взгляд от грозди винограда.
Смеется тень моя, мне маску полусна,
Как шутовской колпак, на темя примеряет.

РОКОВЫЕ ЦВЕТЫ
Бедный ибис засыпает
В аромате лилий желтых.
Он сейчас еще не знает.
Что, уснув, он не проснется:
Белый ирис обовьется
Вокруг тела бедолаги,
В сны - зловещие овраги -
Был засыпан ибис бедный.
Вот пион дохнул в глазницы
Зельем терпким и тяжелым,
А у мертвой у водицы
Отцветает ирис белый.

* * *
Хорошо родиться рано,
Когда нет еще поэтов,
Когда все покрыто мраком,
Когда песнь никем не пета.

А сейчас любое слово
До тебя уже звучало,
И ничто уже не ново,
И ничто нам не начало.

Хорошо родиться тайно
И подслушать разговоры
Черных гор с холодным морем,
Чтоб потом прослыть печальным.

Средь людей немого мира
Будешь ты один поэтом.
Плачет, стонет твоя лира,
Только ты молчишь при этом.

Мнит листок себя поэтом,
Но история закрыта.
Все смешалось, все размыто
И тебя как будто нету.

ДУДА
Мы на полюшке сидели,
Вместе в дудочку дудели,
Подудели - перестали -
И врагами сразу стали.

Ой, дуда моя, дуда,
От тебя одна беда.

Мы на полюшке сидели.
Друг на друга все глядели.
Только мы не понимали,
Что играть мы перестали.

Ой, дуда моя, дуда,
Ты меня сведешь с ума...

ПЧЕЛА
Пчела ищет мед на бумажном цветке,
Вдыхая его аромат.
И тихо жужжит в восковом лепестке,
Не чая вернуться назад.

И молча две тени глядят на нее,
В ней каждая видя свое:
Душа прилетела на мертвый цветок,
Вплетенный в могильный венок.

ЛОДКА
Во всем Поднебесье есть лодка одна,
Ее чуть качает морская волна.

Во всем Мирозданьи есть ветер один,
Он парус наполнит дыханьем своим.

Ах, если бы лодка могла выбирать -
С волною иль с ветром дела затевать.

И если бы лодка могла говорить,
Быть может, тогда я не стал на ней плыть.

Но если бы я научился молчать,
Тогда бы я смог все сначала начать.

ЧУЖОЕ ЛЕТО
О заблудшее лето,
Драгоценный кристалл,
Не дождешься ответа
У безмолвия скал.

Для тебя нету места
В моем сердце сейчас.
О заблудшее лето,
Опоздай ты на час, -

Я б искал тебя всюду
По дорогам и снам.
Мы чужие друг другу,
Только ссориться ль нам?

Если встретимся позже,
Не признаемся мы
В том, что виделись, может,
Только были не мы.

* * *
Посмотри на меня - тенью стало лицо,
И на волосы снег нанизал серебро,
И на голос мой ветер расставил капкан,
Посмотри на меня сквозь полночный туман.

Загляни в темный погреб прозрачной души,
Только ты опускаться в него не спеши.
Закружил снегопад и ударил в виски, -
Ты глаза приоткрой. может, то - лепестки...

Лепестки белой вишни, опавшей в саду...
И повеет сиренью з застывшем пруду.
Позабудь этот сон: будешь ты до зари
В темной чаще лесов над землею парить.

Посмотри на меня сквозь змеящийся дым -
До захода луны буду я молодым.

ПЕЧАЛЬ
Ты похожа на ветер, немая печаль,
Между гордыми скалами зла.
Прилетев черным лебедем в сонную даль,
Ты ударилась о земь и все сотрясла.

Черный лебедь стал белым, а день стал чернеть
То печаль пролетает над полем души
Через мертвого солнца лучистую сеть.
Ты лишь сердце, печаль, добротой не суши.

Ты добра, но уныла - в душе твоей лед,
Холодны твои крылья, но песни мудры.
Обретешь дорогое, почувствуя гнет -
И печаль в твоем сердце потушит костры.

ДЫХАНИЕ
Прислушайся к дыханию кота:
В нем вздохи флейт и выдохи органа.
Так дышит мир, вбирая краем рта,
Созвездья, города и океаны.

В кошачьих лапах чуть живая мышь
Вдыхает слабый запах гиацинта.
И ты, вздыхая, точно так же спишь
Под небом голубого антрацита.

Надкусит мышь ячменное зерно.
Зерно впитает жижу дождевую,
Как крепкое янтарное вино,
Похожее на плоть твою живую.

БАБОЧКА
Трепещет бабочка в руке,
В ладонях ее крылья бьются.
На пальцах, сжатых в кулаке,
Ее узоры остаются.

И если жизнь ее прервется -
Быть может, также сгину я,
Но в чьих руках душа моя
Трепещет и на волю рвется!

Дрожат тычинки в васильке,
Дрожат листы его невольно.
Трепещет бабочка в руке,
Но сердце ловчего покойно.

ЧУЖЬ
Ты говоришь на суахили,
На непонятном языке,
Но что-то внемлет этой силе
И чертит знаки на песке.

Ты заглушаешь грохот моря
Словами непонятных фраз,
Но слышу что-то в них иное,
Чем просто чуждый перепляс.

Чужое слово. Ты не знаешь,
Что скрыто в нем: любовь иль страх?
Ты слышишь и не понимаешь,
Но слышишь музыку в словах.

Умолкнет глас, но смысла мили
Я не желаю понимать.
На непонятном суахили
Скажи мне что-нибудь опять.

МАСКА
Не знаю, как довериться тебе,
Луна, что поднялась со дна морского.
Ho скоро ты напомнишь о себе
В безмерном умирании живого.

Как растянулось все-таки старенье,
А может, у него и нет конца?
Как не было начала у творенья,
Как не в было за маскою лица.

* * *
Забытые песни далекой страны -
Не пыль между глиняных плит,
Где знаки таинственно еле видны,
Где речь поседевшая спит.

Они, словно роз облетевших дурман,
Меня захватили в полон.
Пустыня палящая - просто обман
И город недвижимый - сон.

ПОЛУНОЧНИК
За болотом лес дремучий.
Полночь, звезды да луна;
Путник едет невезучий;
Тихо, страшно, не до сна.

Вот дорога в лес уводит.
Может, лучше повернуть?
Конь храпит, ушами водит,
Бьет копытом, просто жуть.

Хоть и боязно, но все же
Едет дале, как же быть?
Холодок прошел по коже,
Конь несется во всю прыть.

Из болота, жаб пугая,
Глаз выпучивая свой,
Тину плавно разрезая,
Показался водяной.

Конь летит, несется всадник
Через чащу, через лес
"Не уйдешь живым, ты странник", -
Зубы скалит старый бес.

Не видать пути обратно,
Не видать пути вперед,
Лишь кикимора внезапно
Где-то рядом заорет.

Леший бродит в глухомани,
Мхом поросший до бровей.
Все дороги охраняет
От непрошеных гостей.

Под луною дремлет балка
Звезды в водах отражая,
В тростнике сидит русалка,
Свои косы расплетая.

Не польстись ее улыбкой -
Ишь сверкнули как глаза!
Ты сгниешь в трясине зыбкой -
Слышишь мертвых голоса -

Если только на мгновенье
Остановишь ты коня.
Не ищи себе спасенья:
Разум - вот твоя броня.

Всадник мчится, конь весь в мыле
Во весь дух несется прочь.
Волки на луну завыли...
Ах, как долго длится ночь.

Рядом звери ищут пищу
И в засаде притаились.
Ведьмы рыщут по кладбищу,
На метле под небо взвились.

За оврагом лес остался:
Ведьмы, леший, водяной,
А у тополя валялся
Только череп костяной.

* * *
Ты не будешь меня ждать
Под сиренью белой,
Ты не будешь выглядать
Из окна несмело.

Ты косила у реки
Мяту, то ли просо,
Были руки так легки,
Что роняли косу.

Твое сердце - чудеса -
Задрожит, как пламень.
Или то твоя коса
Чиркнула о камень?

Твои косы - две косы
Полоснули сердце,
Только в нем ты не ищи
Потаенной дверцы.

Ты забудешь про меня
За работой в поле.
Ночью сядешь у огня
И задремлешь вскоре.

Месяц ясный промолчит,
Проплывет, качаясь,
Только ветер постучит
У ворот, играясь.

Станет голубь ворковать -
Ты расстелешь скатерть.
Ты не станешь меня
ждать В одинокой хате.

Утром выйдешь на крыльцо,
Отворишь все ставни.
Только где твое кольцо?
-Закатилось в плавни.

А на улице метель
Кружит бесновато.
Одиночество к тебе
Засылает сватов.

КОЛОДЕЦ
Колодец твой, где жгучая крапива,
Я снова отыскал среди полей.
Склонился я, но сердце боязливо
Шепнуло мне о гибели моей.

Я заглянул в колодец твой устало,
Но бездна посмотрела на меня;
И полное ведро из рук моих упало,
Тяжелой цепью яростно звеня.

Крапива, что колодец охраняет,
В который раз мне ноги обожжет.
Последний взгляд я на тебя роняю,
Крапива, что колодец стережет.

СИРОТА
Не ходила бы ты к проруби одна -
Посмотри, как холодна луна,
Тонок лед на речке и пурга -
Не ходила бы ты по воду одна,

Не брала б ты в руки полное ведро,
Неспроста оно так больно тяжело.
Тянет руку и скрипит оно -
Не брала б ты в руки полное ведро,

Не ступала бы на лед твоя нога,
Разве ты не видишь: сквозь снега
Серой щуки сирые глаза
На тебя глядят из-подо льда.

САМАЯ ЛЮБИМАЯ ТЕНЬ
В заснеженном саду рыдала тень твоя,
Склонясь над распростертым телом.
О том не знаешь ты, как любит тень тебя,
Когда ты спишь в саду оледенелом.

А ранним утром тень расстанется с тобой,
Но ты вослед ей даже взгляд не бросишь.
Ты не заметишь тени за собой -
Она молчит, и ты ее не спросишь.

Не знаешь ты, что тень тебя уберегла,
И в твой смертельный час она сошла в могилу.
Ты не увидишь больше никогда
Той тени, что тебя любила.

СМЕХ
Жаба звонит в золотой колокольчик,
Что был потерян тобой по весне.
Звон еле слышен в тиши серой ночи,
И станет тоскливо и тягостно мне.

Кто-то смеется под сенью ракиты
Среди мухоморов и замшевых трав.
Слезы мои, что легли на ланиты,
Льются на гладью расшитый рукав.

С крутого обрыва у темного леса
Нечаянно ветер меня вдруг уронит.
И станет душа, как во сне бестелесной
- То жаба чужой колокольчик расколет.

ДВЕ СЕСТРЫ
Была у Осени любимая сестра,
В туманах утренних она ее скрывала.
Играла с ней в тиши дремучих трав
И все тогда на свете забывала.

Но солнце - непутевый ухажер -
Украдкой, сквозь тростник, он посмотрел и вдруг
Открыл внезапно тайну двух сестер
И шар земной он выронил из рук.

На белой лошади проносится Зима,
Играя солнцем в жемчуге холодном,
И меркнет день.
Смеется месяц злобно:
"Была у осени любимая сестра".

* * *
Старуха смуглая под старою луной
Расчешет гребнем волосы тугие
И платье белое с прозрачною фатой
У старой речки, оглянувшись, скинет.

Она качнется, словно ива над водой,
И бросит в речку перстень оловянный.
Старуха смуглая морщинистой рукой
Сплетет венок из лютиков жестяных.

В век старости, усталости и снов
Ты не дыши,
пока цветет болиголов.
Здесь отдохни, средь муравьев и жаб.
Скажи мне: чей ты раб?

KУКУШКИНЫ СЛЕЗЫ
Отчего в лесу кукушка плачет?
Я ее печали не пойму.
Сжег намедни кожу лягушачью
Я по наущенью твоему.

Ты со мной смеешься и судачишь,
Только я не весел ввечеру.
Слышу, за окном кукушка плачет,
Только вот о чем — не разберу.

Завтра вновь приду сюда я тайно,
Пусть твой взгляд до боли спину жжет,
Но боюсь, что так и не узнаю,
Отчего кукушка слезы льет.

СПЯЩАЯ КРАСАВИЦА
Течет луна смолой сосновой
По древу вечной темноты.
Уязвлены иглой еловой
Русалки тонкие персты.

Сном беспробудным и тяжелым
Сковал ее седой лесник,
Но на конце иглы еловой
Хранится смерть твоя, старик!

Спи до весны, когда проезжий,
В одеждах княжеских холуй
На лбу холодном, белоснежном
Оставит пылкий поцелуй.

ДУБ
Под сенью дуба думы днюют,
Как птицы ранние весны.
Я здесь, пожалуй, заночую -
Пусть дуб расскажет свои сны.

Мне снится ворон чернокрылый
Уныло дует во дуду,
И рысь в движении застыла,
Заслыша дивную игру.

Застыл и я, проснувшись утром,
И отчего-то чуда жду.
То был лишь сон, лишь сон минутный.
Вдруг каркнул ворон на дубу.

Моя рука свирель сжимала,
Взгляд рыси на себе ловлю.
Душа моя не понимала -
Проснулся я иль, может, сплю.

* * *
Иначе плачет ива, чем сосна.
Средь бела дня ее сочатся капли
На землю у раскрытого окна
Иль на тебя, иль на сухие камни.

Но слез сосны не видно до поры -
Внутри себя она хранит страданья.
С трудом текут они по рвам коры,
Старательно скрывая свои тайны.

ПОСЛЕДНИЙ ТАНЕЦ САЛОМЕИ
Твой танец - гибкая змея,
Был страсти взгляд у звездной ночи.
Свое лицо повергну я,
Когда узнаю, что ты хочешь.

Я в танце пылком усмотрю
Улыбкой скрытую шараду.
Ты хочешь голову мою,
Усекновенную в награду

И танец твой - цветущий терн,
Скользящий по раскрытым чреслам.
Когда б еще так распростер
Свои объятья свод небесный?

Танцуй, твой танец будет вечным
И в нем - несбывшийся черед
Твоих желаний бесконечных.
Танцуй, пока не сгинет род.

* * *
Шуми, беспечная Пальмира,
Когда звезда твоя зайдет,
С тобой уйдет весь сумрак мира,
И свет с тобою же уйдет.

Скажи, кто вспомнит о Гоморре,
Еще вчера она была,
Ну а сейчас на Мертвом море
О ней напомнит лишь волна.

Под темной толщей океана,
Среди играющих лучей
Узри глаза Левиафана
И зубья острые мечей.

СНОТВОРНОЕ
Ежи, какаду и сатиры,
Живущие в чаще лесной,
Жующие корень аира,
Таитесь в полуденный зной!

В дремучих ветвях, средь соцветий,
Скрывая движенья свои,
Глядите, как в гаснущем свете
Свой хвост распускает павлин.

О вы, едоки сердцевины,
Сосущие влагу земли:
Жуки, муравьи и ундины,
Что в щели сосны залегли!

Точильщики крыльев Эола,
Владетели мха и берез,
Цедите слюну богомола
Из гневом налитых желез.

СЕРДЦЕ МЕДУЗЫ
Окровавленное сердце медузы
Ты вчера достал с морского дна.
Словно тень угрюмой серой музы,
Ткань ее мертва и холодна.

В тех ладонях - слабый трепет моря
И игра причудливых зеркал.
Сердце, почерневшее от горя,
Ты в ладонях пред лицом моим держал.

И высохшая кровь, как сонная река,

Застыла бурыми извивами полос.
И две руки твои - крутые берега -
В себя впитали яд, и яд прошел насквозь.

Там у моря, где гуляет ветер,
Тело мертвое осталось среди птиц.
Не ходи туда: не скроет ужас вечер,
Не заглядывай в зрачки ее глазниц.

И в тех зрачках ее - соленая вода
Сочится медленно горючею слезой,
И две руки ее - два дремлющих вреда -
Сомкнутся над простертой головой.

И лишь когда твой голос надорвется,
Лишь когда порвутся струны арф,
Раненое сердце содрогнется,
Что казалось мертвым на руках.

ПАН И СИРИНГА
За хрупкий стан пугливой нимфы
В порыве страсти Пан схватил,
Но страх ее необъяснимый
В тростник прибрежный превратил.

Из тростника, что все трепещет,
Уродец что-то мастерит
И нет дороже этой вещи:
В ней тайный смысл любви сокрыт.

Свирепый Пан, слезу глотая,
Губами трогает свирель,
Но страх его обуревает
Исторгнуть музыку отсель.

Он ждет, когда остынет рана
На сердце древнем. Он молчит,
Но миг еще - и зазвучит
Свирель неистового Пана.

CЛЕДЫ
Я смотрел на след синицы,
Что оставлен средь песчинок.
Что сказать хотели птицы,
Разгадать я был не в силах.

След синицы изучая,
Я забыл про великана,
Чьи следы совсем случайно
Принял я за океаны.

Я смотрю на мир пустынный,
Как на панцирь черепахи:
Те же в нем узоры линий -
Неразгаданные знаки.

ДА И НЕТ
Ты говори и "да", и "нет",
Не различая тьму и свет.
Пусть тайны двух немых
начал Найдут в душе твоей причал.

Ты говори и "нет", и "да",
Пусть будет пламень и вода.
Душа твоя, как сталь, тверда,
Но и нежней цветка она.

Соедини и жизнь, и смерть
В одну немыслимую сеть.
Пусть будут вместе два венца,
Как два начала их конца.

* * *

Закрой глаза и встанут сонмы пагод
И стаи птиц, взлетевших над водой.
Закрой глаза и снег укроет кедры
И войско обезьянье на слонах.

И мчится голубь в вечное изгнанье,
И белый аист черную змею
Багровым клювом
В сердце протыкает.

Закрой окно скучающего мира
И глаз луны рукою отведи
И ты почувствуешь, как стелется безмолвье
Внутри тебя, как запоздалый снег.

НАЧАЛА
Мне кажется, что все пребудет вечно,
И этот дождь, идущий за окном:
Но он кончается в порыве быстротечном,
И этот дождь покажется мне сном.

Мне кажется, что все прервется скоро,
И та река, что сдавлена меж скал, <

Пусть кажется, что все начнется снова
И кончится. Нельзя понять всего.
Лишь только ты, несказанное слово,
Превыше откровенья самого.

ОТЧЕГО
Отчего сгоняет ветер
Облака над лесом в стаю?
Я отвечу, что не знаю -
Эту тайну скроет вечер.

Отчего в реке искрится
Белый месяц величаво?
Я отвечу, что не знаю,
Может, он тебе лишь снится?

Отчего сегодня снова
Ты ответишь: "Я не знаю"?
Может быть, чужого слова
Я уже не замечаю.

* * *
Мимо наших ворот проходил человек.
Свои веки сомкнул...
и прошел целый век.

* * *
Я в глаза заглянул
через клетку слону.
В первом вижу себя,
а в другом - пустоту.

Долго я вспоминал
сон, приснившийся мне.
Через месяц напомнил он сам о себе.

ВЕТЕР
Нарисуй мне тушью ветер
На желтеющей бумаге -
И качнутся в лунном свете
Тени вереска в овраге.

Нарисуй мне ветер кистью,
Если только сможешь, тихим,
Но закружат сразу листья
За окном осенним вихрем.

И повеет снегопадом
С гор пустынных и высоких -
Здесь окутанный туманом
Бродит путник одинокий.

Не рисуй мне больше ветер,
Когда тени соберутся -
Я боюсь тебе поверить,
Улететь и не вернуться.

* * *
Ветер нес сухие листья,
Уронил и поднял снова.
Ветер иероглиф кистью
Рисовал на стенах дома.

Ветер гнал стада в укрытья
С белых гор, покрытых мраком,
Ветер мне узлы на нитях
Заплетал замысловато.

* * *
Сожги мосты
И затаись в кустах
И скажешь ты: "Отвагой правит страх".

Сруби сады,
Поймай оленя в сеть

И скажешь ты,
Что жизнью правит смерть.

Вкуси плоды,
Сокрытые от всех,
И скажешь ты:
"Спасеньем правит грех".

Люби мечты,
Им отбивай поклон
И скажешь ты:
"Движенье - это сон".

В речах безумных чувствуется ум,
В жестокости проступит состраданье.
В молчании листвы ты вдруг услышишь шум,
И в шуме волн разверзнется молчанье.

Печаль тебя сегодня рассмешит,
Движение прикажет затаиться,
Начало свою повесть завершит,
И вечность на мгновенье не продлится.

ЛЕПЕСТКИ
Распустился цветок и увял.
Что тебе до него?
Или, может, себя
Ты сравнил с тем цветком?

Поднималась луна
По замшелым ветвям,
Месяц в небе сиял
И внезапно угас
С приближением дня.
Или, может, сейчас
Ты сравнишь с ним себя?

Или, может, себя
Ты сравнишь с темнотой?
Или даже меня ты измеришь собой?

Распустился цветок и увял.
Ты его лепестки собери
И в закрытом ларце, как в гробу,
Мне на счастие их подари.

Вместе с прахом время
На знамени два черных змея
Сошлись в жестоком поединке,
Но ты спокоен, как паук.
Не видит солнце твоих глаз.
Смотри, как в чаще два оленя
Сплелись в смертельном поединке,
Но ты спокоен, словно луг.

Поток реки размоет нас,
Но видишь, как спокойны рыбы,
Что залегли на дно реки.
Уймись и ты, вселенский пахарь,
Смотри, в последний, может, раз,
И ты увидишь танец глыбы
Природе вещей вопреки.

Остановись, великий знахарь.
Не ударяй в свой медный бубен...

* * *
Ты - кошка черная под желтою луной.
И ног не чувствуешь, любуясь высотой.
На мир глядишь сквозь прорезь желтых глаз,
А я подумал - то горит топаз.

Тебе покажется, быть может, что луна
Сегодня как-то странно холодна...
Морозное мерцание окон
Тебе навеет этот странный сон.

Той ночью ты к окну не подойдешь,
Подумаешь: как долго ты живешь!

* * *
Просто начерти круг,
Просто нарисуй звук.
И не надо никаких слов:
Правды нет в омертвелых словах!

Начерти на руке круг,
Свой туда помести страх.
Спрячь в ладони округлость снов,
Многозначность учти дней.
Просто нарисуй круг...

* * *
Скажи мне, что такое красота?
В какую форму та заключена?
В мужское тело ли она облачена
Иль в женской плоти она тайно скрыто?

Кого любить? Безмолвную сосну,
Что затерялась в чаще темно-серой?
Иль рыбу, чьи бездонные глаза
Слезятся от воды прозрачно-белой?

Ведь ты живешь, как листья на ветру, -
Трепещешь в суете и умолкаешь,
И повторяешь: больше не умру,
Но после привыкаешь забывать.

Но разлагаясь в чреве глинозема,
В тебе все та же тайна будет скрыта -
Ты продолжаешь жить и умирать
В незримых переходах лабиринта.

Твоя судьба - искать и потерять
За далью голубого окоёма.

* * *
Что жизнь моя? - базальтовая нить!
Коль рваться - рвись,
Но не звени печально и дремотно.
На нити той нанизаны, как бусы,
Личины бесконечные Игры:
Вот смех застыл на маске деревянной,
Вот грусть сквозит из прорезей для глаз,
А вот на лбу морщины движет ум,
И глупость губы золотые отверзает.

Смотри, как связан ты узлом
Когда живешь под небом обнаженным
И как развязан будешь перед сном,
Безгласным заклинаньем пораженный.

ПЕСЧИНКА
Не убивай со скуки паука -
В нем некая есть тайна бытия.
Опустится в прозрении рука,
Ведь этим пауком могу быть я.

Не рви цветок, растущий у реки, -
И ты увидишь - в нем есть жизнь своя,
Сокрытая от страждущей руки.
И тот цветок, что в поле - тоже я.

Не разметай с презрением песок -
В нем видя только сорность пустоты.
Лишь погоди, исчислен будет срок, -
И той песчинкой малой станешь ты.

* * *

Цветок, который распустился на поляне,
Ты видишь в первый раз,
Но он цвел и до тебя.
Музыка, которую
Услышишь в первый раз,
Быть может, звучала и до тебя.
И те стихи, которые
Напишешь ты сейчас?..
Быть может, они
Уже были написаны кем-то?
Поэтом, неумеющим читать
Иль, может, одинокой обезьяной,
Живущей в волчьей стае.
Иль, может, призрачным сверчком,
Грызущим за корягой гниль травы.
А ты?
Всегда ли будешь оболочкой?
Всегда ли будешь флейтой костяной?
И из семи отверстий будешь источать
Едва заметные пространства колебанья?

* * *

Где песок выносят волны
На бескрайний берег моря,
Лишь листву уносит ветер
И листвой устелет камни.

Только я молчу под ивой
Под раскатный грохот моря.

В шуме моря сели птицы
На разбросанные камни,
Только я молчу под ивой
В диком крике серых чаек.

СПРОСИ
Спроси меня - тебе отвечу я
Томящимся молчанием вселенной.
Еще мгновение, и канет жизнь твоя
В пучину вечности и тайны сокровенной.

Спроси меня - тебя услышу я
Из глубины людского океана,
Где пустота и лишь стопа моя,
Касаясь, пребывает постоянно.

Спроси меня - но смолкнет голос твой,
Иссякнувший из полного кувшина.
В глаза твои заглянет ветер злой,
Увязнув тишиною на вершинах.

Спроси меня - и я сойду с ума,
Как сходят со своих орбит планеты.
И ты узришь, как стелется туман
Во след летящей на тебя кометы.

* * *
Что толку твердить о своей правоте?
Мне легче бы было присниться тебе.

* * *
Скажи, отчего разделен человек
На два существа и урезан их век?
Но, кажется, путь до конца не пройден,
И будет еще человек разделен.

* * *
Воруя мед, боялся диких ос,
Но в лес пришел, и волк тебя унес.

* * *
Ты слышишь, как пчелы над полем жужжат?
Но нас с тобой слышать они не хотят.
Быть может, для них мы две мертвых скалы,
И Бог очертанья имеет пчелы?
Иль, может быть, Кто-то сейчас видит нас,
Как двух насекомых, пришедших в экстаз.

* * *
Смотрел, как по небу плывут облака,
Разлил я нечаянно крин молока.
Глядел на костер я вчера до зари,
Который зажегся в тебе изнутри.

* * *
"Скажи мне, зачем ты на свете живешь?" -
Засохшую липу расспрашивал еж,
Но дерево ветром к земле наклонило
И толщей ствола мудреца придавило.

* * *
Тихо в доме моем,
Двери и окна засыпал снег.
В мыслях моих - пустота,
А в глазах все сушь да сушь.

* * *
Смолк ли ветер ночной,
И трава не шуршит.
Только писк комара
В дальнем темном углу.

* * *
Вышел снег убирать
За околицу дома,
Но дороги назад не нашел,
Да и люди меня не узнали.

* * *
По руке муравей
От мизинца к плечу
Проползал торопливо:
Смотрю и молчу.