 Словоизменительная парадигма языка не всегда была такой, какой мы ее знаем. И речь даже не идет о самых первых учебниках грамматики по сравнению с современными. Система падежей и спряжений во многих языках менялась, порой, до неузнаваемости. Остатки правил словоизменения времен глубокой архаики (когда существовала иная картина мира и другие связи между людьми, предметами, явлениями природы и животными) в русском языке утрачены в своем большинстве. Но можно предполагать, что дограмматическая система со специфическим или неявным разделением на морфемные классы сохранилась, например, в местоимениях.
Нынешняя парадигма местоимений и склонение прономенов по падежам представляют собой сильно измененную систему. Она совсем не та, что была изначально. Скорее всего, как мы постараемся это показать, изначально структура прономенов несла на себе отпечаток определенной логики. То есть это не просто случайное нагромождение лексем разного онтологического статуса.
То, что сейчас для нас кажется запутанным клубком инноваций и доисторических окаменелостей некогда представлялось стройным и этимологически ясным. Для сравнения вспомним “тотемический оператор” Леви-Стросса. Вот, наверное, с чем можно сравнить местоименную структуру и методику порождения прономенов в эпоху архаической стандартизации человеческого языка. Стихийный структурализм “первобытного мышления” демонстрирует сложность понятийного аппарата, которым могут располагать системы классификаций. Это - по сути схема, образованная противопоставлением (контрастом) и аналогиями (рифмами). “В зависимости от избранного кода, логическая строгость оппозиций может быть неравно выраженной, что не подразумевает тем самым различия в их характере”.
Читать полностью. |
